Хочется лишь покоя…

Хочется обратно домой.

Обратно в руки своего демона попасть. И одержимость эту прекратить.

Дэн выиграл и получил то, что хотел. Он без меня жить сможет дальше, а я без него – никогда не смогу больше. Татуировки на рёбрах напоминают об убийствах, о крови на моих руках, и клеймо грязи ставят. Я постепенно сдаюсь вечности и мраку, не имея сил для борьбы. Обещание было нарушено, а спасать меня, больше некому. Я сама по себе отныне. Лишь тьма внутри, и одиночество мои спутники жизни.

Комната, которую мне выделил Доминик, была небольшой, но уютной. Атто быстро в ней освоился, как и я. Забота и уход за Атто свалился полностью на меня, но в каком-то смысле, это было даже хорошо, потому чтоэто помогало мне отвлечься. Помня слова Доминика о том, что мне здесь не место, я старалась как можно реже выходить их комнаты, и спускалась поесть, лишь когда меня Велес звал. Сам же он, постоянно заходил ко мне, спрашивал о самочувствии, и говорил о том, что слышит мои крики ночью. Он таблетки мне оставляет, но я не пью их, ибо нет в этом смысла. Это не поможет, не спасёт меня от теней и одиночества. Любые мои разговоры о Дэне, Велес пресекал сразу же. С Домиником я пересекалась редко, но если мы и встречались, то я каждый раз ловила на себе его ненавистные взгляды. И я даже не вправе винить его или обижаться на подобное отношение ко мне. Нет. Я всё прекрасно понимаю.

Малышка Джо казалось просто не желала отлипать от меня, постоянно бегая ко мне в комнату, она показывала мне своих плющевых друзей, пару раз она даже проводила мне экскурсию по дому. Однако больше всего, она радовалась, когда я разрешала ей играть с Атто. Он, первое время, с осторожностью относился к ребёнку, но после более тщательного знакомства с малышкой, смог принять. Я объяснила Джо, что Атто нельзя обижать: дёргать за шерсть, усы, хвост, потому что он хищник и может больно укусить. Так же, я показала ей, как правильно играть с ним, чтобы она не получила никаких повреждений. И только рядом с чистой, невинной душой этой малышки, я чувствовала себя более-менее спокойно. От девочки буквально исходил яркий золотистый свет, чистый свет её души, когда же вокруг меня тьма и мрак летали. Иной раз мне было страшно прикасаться к Джо, потому что я боялась замарать её душу. Боялась испачкать и в жертву её превратить. Мне не хотелось пугать малышку, к тому же, я понимала, что не имею права портить её своими мыслями, словами, поступками, я помнила слова Велеса, и поэтому, старалась вести себя сдержанно. А иной раз, мне даже удавалось улыбаться. Я всё ещё не могла принять тот факт, что матерью Джозефины была Каммила, и каждый раз, когда девочка прибегала ко мне, я внимательно изучала её, подсознательно сравнивая с Каммилой. Пожалуй, из общего у них были некоторые схожести черт лица ицвет волос. В остальном, Джозефина была точной копией Велеса.