"Я завтра свободна", - быстро ответила она мне.
Я печально покачал головой.
"Трейси завтра приезжает, и я обещал маме, что заберу её из аэропорта. Будем заниматься всем этим типичным семейным говном. Но в воскресенье я свободен, и мне нужно будет делать много покупок к Рождеству."
"Как и мне", - сказала она. - "Тогда в воскресенье утром, около девяти?"
"И это свидание."
"Я приду к тебе домой", - сказала она. - "Помни, не звони мне пока что."
"Окей", - ответил я с сомнением. - "Думаю, твои родители не очень хотят знать, что ты со мной встречаешься?"
"Прости, Билл", - тихо сказала она. - "Лучше пока что держать это всё в тайне от них."
"Раньше я им нравился", - сказал я.
"Это было раньше", - ответила она. - "Теперь всё иначе."
"О чём ты?"
Последовала долгая пауза, словно она пыталась собраться с мыслями.
"Билл, ты же знаешь, мои родители очень старые."
Я кивнул.
"Ага."
"Маме было 38, когда она меня родила, а отцу 40. Им говорили, что они не смогут иметь детей, и они жили с этим годы. Они смирились с этим. А затем, спустя кучу времени, мама всё же забеременела."
Я кивнул, не зная, что и сказать, не зная, к чему она ведёт.
"Понимаешь", - продолжила она, - "я их единственный ребёнок и они слишком сильно за меня переживают. К тому же, они из другого поколения, чем твои родители. Они возрастом с твоих бабушек и дедушек. И мы всегда были близки, может, ближе, чем другие дети со своими родителями. Наверное, дело в том, как они относились ко мне. Для них я была словно подарком с небес. Так вот, в тот день, когда мы с тобой... поссорились, я пришла домой вся в слезах и не могла перестать плакать."
"Угу", - сказал я, чувствуя сильную вину перед ней.
"Ну, моя мама была дома. Она увидела, что я плачу, и спросила, что произошло. Нужно понимать, что это очень нетипичное поведение для меня. Ещё в младшей школе, когда я была уродливой, шепелявой Ниной, я научилась не плакать. Поэтому мама сразу поняла, что произошло что-то ужасное. Весь день я плакала, пока она обнимала меня, и я рассказала ей всё, что произошло. Всё."