Такому из ряда вон экзотичному поведению есть объяснение: в 9 лет он упал с парохода в порту, ударившись головой о железный буй и только чудом не утонул. После ему диагностировали эпилепсию; так что львиная доля его и без того скромных доходов уходила на лекарства и антидепрессанты.

Помимо, очевидно, чтения он развлекался изучением языков: арабский, корейский, китайский… но английский давался ему с особым трудом, оттого лишь обиднее было, что почти все романы Шнаудер в оригинале писал на нём.

Отложив дочитанную книгу на плоский рабочий портфель, Тамура сделал себе крепкий кофе в газовой турке, сидя на пустом балкончике. Подкрепившись парой жаренных креветок, он отправился на работу.

Во дворе дети гоняли мяч. Они сновали из стороны в сторону, не обращая внимания ни на кого. Молодой клерк протиснулся между ними. Добравшись до открытых металлических ворот, он на секунду задержался, чтобы свериться с часами.

Ничто не предвещало беды.

Хлопок.

Резкая боль в височной доле. Разошлась, рассосалась, точно ушла вместе с кровью по маленьким капиллярам, ударяя точечными разрядами тока всё тело. На мгновение Йори словно ослеп. Через несколько секунд он понял, что лежит щекой на асфальте, не чувствуя собственного лица.

Его окружало множество детских ножек. В желтых, зелёных полосатых коротких летних носках и лёгкой спортивной обуви. Взволнованные детские голоса приглушённо доносились до него, точно жалобы утопленника из воды. Парень тридцати лет попытался двинуться. Тело не повиновалось. Руки обмякли и не давали никакой обратной связи. Он попробовал ноги. Левая ступня чуть-чуть копнула искусственный газон и отказалась работать.

Наконец удалось почувствовать спину и мышцы чуть пониже поясницы. Выгнувшись колесом, Тамура поднял своё тело над дорогой. Голова его оказалась над проезжей частью. Он попытался позвать на помощь, но с ужасом обнаружил, что не может издать ни звука. Воздух нехотя покидал лёгкие. Не выходило даже сдавленного мычания. Язык отказался повиноваться. Он не чувствовал ни вкуса ни касаний зубов.

Не получалось даже толком вдохнуть.

Со стороны он напоминал карпа, выброшенного на берег. Рот его то расширялся, то сужался, но дыхания не было слышно. Только пульс отбивал красной волной картинку, передаваемую глазом. Волна отступала и накатывала с новой силой. На короткий миг изображение прояснилось.

Удалось пошевелить руками. Тамура приподнялся и усадил своё непослушное тело на колени. Красная волна накрыла его снова. В панике он пополз к воротам. Обхватив решётку скрюченными пальцами, он пополз вверх.