Падший же и Кудияр только – лишь смеялись и подсказывали, куда ещё вставить.

–Пожалуй, нам пора. Необходимо поговорить с Хозяином и, наконец-то, решить, кого я вытащу и, что мне за это будет.

–Согласен с тобой, пойдём Бэт.

Никита и Юля, всё так же держась за руки, пошли первыми, Падший и Бэт шли за ними и всё время шутили и вспоминали что-то, а Кудияр, словно брошенный и забытый всеми, плёлся позади. Всю дорогу Юля с Никитой вспоминали прошлое, в основном говорила Юля, а Никита, лишь изредка улыбаясь, иногда соглашался.

5.Вечность-это больно.

Путь, по которому шла пятёрка, объединённых одной целью, абсолютно разных и похожих, можно было назвать Дорогой Боли и Отчаяния. Это была действительно дорога, края которой обрывались и через два метра вырастали вновь. Именно там находились бедолаги, мужчины и женщины, каждый из которых был либо перетянут по всему телу колючей проволокой, которая, в свою очередь, и так резала тело, да ещё и двигалась, словно живая, либо были проткнуты маленькими или большими шипами. Некоторые из них стояли на углях, некоторых поедали живьём мошки или вороны, а некоторым досталась самая ужасная участь – поедать себя самого. Как сказал Никита, здесь мучились предатели, которых даже Ад не прощал, а Падший, вторя ему, добавил, что для них это ещё цветочки – десерт будет позже. Идя по дороге, осматриваясь вокруг и смотря на громыхающее небо, Юля спросила Никиту:

– Когда ты попал сюда, что ты чувствовал? Понимал ли где и как это будет?

– У меня было двоякое ощущение. Вроде и страшно, а с другой стороны интересно, что здесь и как. Я хочу, выйдя от сюда, написать книгу об этом. Я, правда, никогда раньше не писал, но думаю смогу. А ты что думаешь?

–Давай для начала выберемся, а там посмотрим.

–А меня ты упомянешь в своей книге, Никиточка?

– Без тебя, Бэт, это уже будет не та книга!

–Обожаю тебя.

За разговором путники не заметили, как подошли к, похожему на предыдущий, каньону. Он был похож, только гораздо крупнее и состоял из раскалённой лавы, из которой торчали две двухметровые не то скалы, не то кости. Встав в одну линию, по центру оказался Падший, который и нарушил молчание:

– Весёлое местечко, однако. Не позавидуешь Хозяину. Ну, кто готов пойти первым? Хотя нет, не отвечайте, я знаю, что первым пойду я. И многие из присутствующих знают почему.

–Знаем, знаем, милый. Ты бы лучше делом доказал своё величие.

–Бетти, проказница ты мелкая, сомневаешься во мне?

–Ну что ты, что ты, конечно же, нет.

–Смотри у меня. Эх, народ. Так, разойдись, а то задеть могу ведь.

Когда все разошлись в разные стороны, Падший подошёл к краю огненного озера, присел и положил руку на лаву. Улыбнувшись, он сделал пару шагов назад и растопырил руки в стороны. Через мгновение то, что ещё недавно было высоким рогатиком, стало превращаться, а точнее сказать, возвращаться в свой истинный облик. Медленно увеличиваясь в размерах Падший, казалось никогда не закончит расти и вскоре коснётся красных небес. Но нет, достигнув в высоту наверное метров двадцати – двадцати пяти, он остановился, потом издав радостный э-эх, расправил крылья, которые ещё прибавили его и без того огромные размеры. Ещё тогда Юля обратила внимание на кости-рога, выпирающие из его крыльев, похожие на те, что торчат из озера, только гораздо мельче. Присев немного на левое колено Падший подпрыгнул так высоко, что превратился в одну точку и камнем рухнул где-то в центре, подняв этим небольшие волны. После этого действия прошло два часа, но от него не было, ни слуху, ни духу. Все, включая Юлю, волновались и всячески обдумывали, почему его так долго нет. Была даже версия, что Падший всех обманул и удалился в неизвестном направлении, но она очень быстро отпала, так как звучала глупо. Прошло ещё около часа и, когда народ уже было начал отчаиваться и вспоминать Падшего нехорошими словами, вдруг озеро начало шевелиться. Сначала запузырившись, потом взволновавшись, оно начало постепенно расступаться и показывать своё дно, усеянное костьми, словно покрывалом. Сопровождаясь хрустом, от раздавленных черепов навстречу отчаявшимся вышел Падший. Оглядев всех и, остановив свой взор на Бетти, он сказал: