Наши взгляды скрещиваются в молчаливой битве. Пауза затягивается, тишина начинает давить на барабанные перепонки. Ее взгляд такой же острый, как металлическое перо

Дилана.

Почему в ней я готов любить все, что ненавидел в нем?

–И ты продолжаешь утверждать, что вас двое? - выдернув из шелковой салфетки приборы, она вытирает выступившую на лбу испарину.

–Шерри,тебе нельзя нервничать. Ты еще слишком слаба, - с тревогой замечаю я и, протянув руку, накрываю ее ледяные пальцы.

–Отвечай мне, Оливер. Ты готов доказать, что вас двое? - с нажимoм настаивает Шерил, задерживая красноречивый взгляд на моей забинтованной ладони. - Двое братьев с одинаковыми ранами, - скептически смотрит мне в лицо. - Я

была там, Оли. Я говорила с тобой. Это ты вырезал «вернись ко мне» на моей спине. Это твоя кошка гуляет везде, где ей вздумается,и ңенавидит меня так же сильно, как твоя сестра.

Гвен знает, что нет никакого Дилана, кроме того, что ты придумал сам. Когда ты убьёшь меня… что ты скажешь следующей? Снова обвинишь во всем Дилана?

– Я никогда не причиню тебе зло, Шерри.

–Я не могу больше это слушать, – швырнув в меня салфеткой, она резко вскакивает на ноги, но я успеваю поймать ее за руку и с силой усаживаю себе на колени.

– Почему так сложно поверить мне?

–Потому что ты лжешь, - шипит любимая сквозь зубы, впиваясь когтями в мой трицепс, перехвативший ее за талию. – Твоя мать не могла не знать, что рoдила двоих сыновей.

–Ты не допускала мысль, что отец мог убедить ее отказаться от наблюдения врачей и настоять на домашних родах? -

обнимаю хрупкую девушку обеими руками, блокируя чрезмерно-активные попытки вырваться. - Обеспечить ее бессознательное состояние в самый ответственный момент? –

шепчу ей в ухо, дотрагиваясь до кожи губами. Она застывает в моих объятиях,и я начинаю говорить быстро, скороговоркой, чтобы успеть сказать все, не упустить ни одного фрагмента до того, как чеку сорвет и Шерил взорвется. – Ты не допускала мысль, что даже монстрам бывает одиноко,и они нуждаются в том, кто будет смотреть на них и говорить с ними… после?

–Не молчи, Шерри, - заклинаю, покрывая нежную кожу поцелуями. Но она неподвижна, как статуя,и так же холодна. -

Уолтер выбрал Дилана, потому что чувствовал, что он такой же…, - прерываюcь на мгновение, чувствуя, как ее затрясло мелкой дрожью. - Я видел его, когда был ребенком. Дилана и… отца. Видел, что он сделал, но ничего не предпринял. Это моя тюрьма, Шерри – вина, которую уже не искупить. Мы можем забыть, начать сначала, – я улыбаюсь с туманной горечью, зарываясь лицом в шелковистые волосы. Мед и карамель, ваниль и шоколад. - Только ты и я. Больше никого.