Я ворочался с боку на бок, щипал себя за локти и тянул за волосы, даже пальцами глаза растопыривал – лишь бы не уснуть и выдержать этот самый тяжелый период вынужденного ожидания. Поэтому-то вдвоем-втроем всегда веселей и легче – можно было бы еще тихо поболтать, отвлекая себя от сонных мыслей. Но ничего, не впервой.

Через час томительного ожидания, когда, казалось, даже совы угомонились на деревьях, я осторожно, чтобы не скрипнуть пружинами матраца, поднялся с постели, достал из тумбочки заранее приготовленные и аккуратно сложенные три тюбика зубной пасты, забытые кем-то в умывальнике и предусмотрительно собранные мною прямо перед сном. Свой тюбик использовать нельзя было ни в коем случае – это улика, и прошлым летом я так и попался, когда кто-то из девчонок моего отряда сравнила все зубные пасты ребят с той, которой была выпачкана вся их комната, и вычислила меня как основного виновника всего ночного беспорядка. Ну, на этот раз я уже не наступлю на прошлогодние грабли! За одного битого двух небитых дают, так что – «Всегда готов!»

Тихонько прошмыгнув из мальчишеской спальни на веранду, я на цыпочках подкрался к двери напротив, приложил к ней ухо и прислушался. Внутри стояла гробовая тишина. «Спят, родимые!» Правила противопожарной безопасности запрещали закрывать комнаты на засовы или задвижки, поэтому мне без труда удалось открыть дверь. Все было спокойно, и я вошел, задержав дыхание и вслушиваясь в темноту.

Вначале сверху на меня упал чей-то туфель, больно стукнув по макушке. Я все же успел среагировать, изловчился и ухватил его, не дав ему грохнуться на пол. Потирая ушибленную голову, я тут же смекнул, что девчонки, наверно, каждую ночь «включали» такую сигнализацию, пристраивая ее к двери сверху на специальный гвоздь, больно и шумно срабатывающую на любое несанкционированное проникновение.

Затем, сделав пару неуверенных шагов вперед, я чуть было не налетел на пустое ведро, расположенное прямо по проходу. Хорошо, хоть без воды.

«Целое минное поле устроили! – с досадой пронеслось в моей ушибленной голове. – Нужно быть осторожнее». Я двинулся дальше и подошел к первой жертве, доставая из – подмышки нагретый тюбик с пастой. Со знанием дела отвинтив крышку, я выдавил радужную смесь себе на запястье, пытаясь определить – достигла ли она температуры тела? Удовлетворенный результатом, я нагнулся над кроватью и выдавил тонкую полоску из тюбика на лоб, мочки ушей и подбородок первой девочки, которая даже не шелохнулась.

Закончив у первой кровати, я двинулся дальше по проходу, останавливаясь перед каждой для выполнения своей миссии. Наученный прошлым опытом и советами «бывалых» друзей, я сознательно избегал мест на лице рядом с глазами и носом во избежание неприятных ощущений жертвы и запаха пасты во сне, способных разбудить раньше времени. Также негласные инструкции запрещали наносить пасту на ступни ног. Да, в лагерном уставе это не прописывали, а напрасно…