"Руки" — начала вспоминать... на слове "руки" споткнулась так, что упала и тут окончательно вспомнила, что надо поглядеть на руки, и увидала их: везде средней части нет, и проснулась, вглядываясь. Сон цветной, яркий и красивый: слово "молоко" — и на картинке молоко льется. "Лошади" — картинка с лошадьми,— скачут, как живые.

МИНУЯ СТРАЖА ЖИЗНИ В СОННОЕ ЦАРСТВО

МИНУЯ СТРАЖА ЖИЗНИ В СОННОЕ ЦАРСТВО

От этих детских снов я многое почерпнул. Самое главное, конечно, что они просьбу мою донесли до тех, кто нами управляет. Очень рассчитывал, что сила неведомая станет мне помогать, как и обещано было в детских видениях.

Ясно дело - мы никому про все эти сны, и по то, что затеяли, не рассказывали. Только между собой обсуждали, как будет хорошо, если удастся нам всем вместе в себя через сон пролезть, и там, в просторах внутренних, дойти, добраться до заветного выхода на свободную жизнь!

Начал я себя во сне вспоминать. Забрезжило сознание, хотя пока что и смутно, в самом начале. Однако и этого тусклого света уже достаточно было, чтобы как-то оглядеться и понять, что за места вокруг меня простираются.

Вначале, как только очнулся я немного, вижу — вокруг меня какая-то сумеречная простирается земля, и не равнина, и не горы, атак... И только я было подумал, вот осмотрюсь и пойду — чувствую опасность. Повернулся, а на меня волна идет высокая, и даже не пойму из чего, тусклая, маслянисто поблескивает, а одновременно, как бы из песка и грязи состоит. И такая черная, отливающая тяжестью жидкость, восставшая из ничего и все сметающая на пути. Тут бы бежать надо, перепугаться, а я смотрю на эту волну и собственным ощущениям поражаюсь: страшновато, конечно, но и любопытство какое-то детское меня разбирает. Однако волна на меня мчит, вот-вот захлестнет. Тут я догадался: — Да это же из моего детства! — воскликнул я.— Когда мне было девять месяцев и мама бежала, прижимая меня к груди, в бомбоубежище (разбомбили эшелон с беженцами), и возле нас упала и разорвалась бомба. Вот откуда и была волна, она нас засыпала, а после еще откапывали... И отношение мое правильное, детское: страшновато, но и любопытно, не понимал ведь тогда опасности...

Едва я это припомнил, как тут же волна с шорохом и распалась и сон мой переменился. Я хоть себя и не утратил, а вдруг вмиг перенесся в совсем другое место. Вижу разрушенный дом свой в Н-ске, без крыши. Только вроде дом этот большой, больше намного, чем был на самом деле. Темно и очень глухо в округе. Ни огонька, ни человека. Я — с товарищем и помню, как будто, мы с ним долго брели, раньше чем тут очутились: дошли до этого места. Я лично решил поселиться здесь. А товарищ сбежал. Остался я один и порешил в этом доме жить. Холод, голод, безлюдье... В мрачных, темных домах вокруг — ни огонька...