Светлый фон
«если у вас нет проблем, то пощупайте свой пульс»

Чужой опыт и полученные при его восприятии переживания для нас гораздо полезнее, чем не подкрепленные эмоционально нотации. Нам могут без конца твердить, что нужно делать добро без надежды на награду и что с тобой происходит то, что ты сам разрешаешь с собой делать. Чаще всего это разговоры «ни о чем». Если же эти мысли упаковать в обертку дзенской притчи, анекдота, истории, приключившейся недавно, то они станут проще для понимания. Если не для души, то для ума точно. Далее почти все уже зависит от повествователя: «Покажи мне, и я увижу. Расскажи мне, и я услышу. Вовлеки меня, и я научусь». Личность всегда была основой и научения, и поучения, и воспитания. Рассказывая что-то, вы имеете возможность проявить то, что доселе было скрыто в вас. В этом и состоит одна из радостей жизни.

«Покажи мне, и я увижу. Расскажи мне, и я услышу. Вовлеки меня, и я научусь».

Общаться надо. Также надо уметь понимать друг друга. Доверять. Общаясь с себе подобными, мы всегда смотрим в зеркало. Мы можем себе в нем нравиться или не нравиться. На способности нравиться основаны техники манипуляций. По словам Д. Карнеги, «единственный способ оказать воздействие на окружающих — говорить о том, чего они хотят», «всем нам нравятся люди, которые восхищаются нами». О том, как «антиманипулировать», прекрасно рассказал Э. Шостром в книге «Анти-Карнеги, или Человек-манипулятор».

«единственный способ оказать воздействие на окружающих — говорить о том, чего они хотят», «всем нам нравятся люди, которые восхищаются нами»

Люди все время занимаются тем, что постоянно, везде и всегда выясняют отношения или ищут ответы на свои вопросы. Тема бесконечна, как космос, и перманентно присутствует во всем. Немудрено, так как взаимопонимание и принятие себе подобных людям жизненно необходимы. Без этого мы не состоялись бы ни как Homo sapiens, ни как личности.

Вот пример того, как обыденная ситуация может научить чему-то нужному и важному.

Как-то раз ко мне в гости заглянул мой давний приятель-фотограф. Поздоровавшись, не снимая верхней одежды, он прошел в дом. Я сказал ему: — Ты бы хоть куртку снял. Он снял ее, повесил на стул, открыл кофр, достал фотокамеру и при моем ошарашенном молчании начал снимать, приговаривая: — Зачем тебе? Какой ракурс тебе нужен? Где тут можно найти переноску? Я не сразу понял, что слово «снять» для меня и него имеет разный смысл. Заодно бросилась в глаза так называемая профессиональная деформация моего товарища.