Демократия означает, что у каждого есть право думать по-своему, жить по-своему. Демократия означает, что правительство не будет навязывать всем свою собственную идеологию, что правительство будет воздерживаться от вмешательства в свободу граждан.

То, что я говорю, то, кем я являюсь, не имеет никакого отношения ни к нему, ни к его правительству. Но именно так происходит с любым политиком: когда у него нет власти, он рассуждает о демократии, а когда он оказывается у власти, он превращается в фашиста. Морарджи Десаи – это еще одна иллюстрация к известным словам лорда Актона: «Всякая власть развращает, а абсолютная власть развращает абсолютно». Всего за полтора года он совершенно забыл о демократии? Но так бывает всегда.

Это странное явление – то, что власть меняет людей. Но мое собственное наблюдение таково, что на самом деле власть их не меняет, а только раскрывает. Она выносит на поверхность все то, что есть подлинного в их существе. Пока человек не обладает властью, он не может быть фашистом, ему приходится скрывать эту свою особенность. Он не может быть высокомерным, ему приходится создавать вокруг себя некую видимость, чтобы никто об этом не узнал, – иначе он никогда не пробьется к власти. А как только он получает власть, это становится ненужным – он больше не боится людей, теперь власть в его руках. Теперь он может делать то, что всегда хотел делать, но не мог.

Морарджи Десаи все время был настроен против меня. Этот конфликт продолжается, по меньшей мере, пятнадцать лет, но поскольку он не был у власти, он не мог ничего поделать. Теперь он у власти, и поэтому живший внутри него фашист выходит наружу.

Группа бывших одноклассников встретилась и беседует о былых временах. Один из них, известный политик, говорит: «Когда я был маленьким, я хотел стать пиратом».

«Я рад, что одному из нас удалось воплотить свою мечту в жизнь», – отвечает другой.

Политика – это последнее прибежище негодяев.

Почему люди стремятся к власти? Где-то в глубине их существа таится огромное желание господствовать, поэтому они и стремятся к власти. Так что, естественно, когда у них появляется власть, они хотят господствовать – они хотят господствовать надо всем, что происходит.

Моя работа не является политической, ни в коей мере. Почему он должен беспокоиться о моей работе? То, что я делаю, – это нечто психологическое. Это не его дело, но власть хочет проявить себя. У него всегда было очень сильное желание помешать моей работе, но до сих пор он был не в состоянии этого сделать. Теперь у него есть такая возможность, и он не может противиться искушению.