Если ты отважишься не быть буддистом, я обещаю тебе, что у тебя появится возможность самому стать буддой. Зачем быть буддистом, когда есть возможность быть буддой? Зачем довольствоваться мертвыми теориями, когда доступна живая вода? Быть буддой – красиво. Быть буддистом – глупо.

Будда не был буддистом, запомните, он никогда не слышал этого слова. Никто не называл его буддистом.

Иисус никогда не был христианином. Поэтому со всей определенность можно сказать одно: ни один христианин, который остается христианином, не может обрести то переживание, которое обрел Иисус. Если какой-то христианин хочет пережить то, что пережил Иисус, он прежде всего должен избавиться от христианства – ведь Иисус не был христианином.

Твоя система верований должна быть полностью отброшена, чтобы твои жизненные соки не растекались в разные стороны и вся твоя энергия направлялась в твое доверие.

Твое доверие растет, но под тяжелым бременем, под напряжением. Оно может расти в расслаблении, под открытым небом. Просто скажи «прощай» всем этим верованиям, которые ты нес в себе, и позволь твоему доверию расти.

Теории не могут быть тем, чем Будда был для своих учеников.

Теории – это просто слова. В них нет обаяния Будды, его изящества, его харизмы, они не обладают его магнетизмом.

И поскольку ты находишься здесь и для тебя есть возможность стать пробужденным, стать буддой, я не думаю, что это плохая сделка… отбросить буддийские теории ради того, чтобы стать самим Гаутамой Буддой.

За две с половиной тысячи лет сколько будд дали миру буддисты?

Один английский буддист – Бхикху Дхарм Ракшита, очень религиозный человек, – отрекся от христианства, принял буддизм и стал одним из величайших знатоков буддистской литературы. У него был ашрам в Калимпонге. Время от времени он участвовал в буддийских конференциях, и каждый раз, когда он спускался с Гималаев, он считал обязательным для себя найти меня и провести со мной день или два.

Он был всемирно известным буддийским ученым. Его книги ни с чем не сравнимы, если рассматривать их с точки зрения точности переводов.

Я спрашивал его: «Дхарм Ракшита, ты посвятил почти пятьдесят лет жизни изучению буддистской теологии и переводу буддийской литературы, но ощутил ли ты хоть какой-то вкус буддовости?»

И на его глазах появлялись слезы. Он говорил: «Пожалуйста, не задавай мне этого вопроса. Ты – единственный человек, который спрашивает меня об этом. Кажется, никого больше это не интересует. Меня спрашивают о литературе, меня спрашивают о принципах, о философии, обо всем, но никто не спрашивает: „Дали ли что-то твоему существу эти пятьдесят лет напряженных усилий? Или они принесли только дюжину книг и всемирную славу? Вы удовлетворены?“»