А мое наблюдение говорит, что каждый человек рождается с каким-то особым талантом, каким-то особым, свойственным ему гением. Он может не быть поэтом, как Шелли или Рабиндранат, он может не быть художником, как Пикассо или Нандалал, он может не быть музыкантом, как Бетховен или Рави Шанкар, но он непременно обладает чем-то. Это что-то должно быть обнаружено. Ему должна быть оказана помощь, чтобы он мог обнаружить свое дарование.

Никто не бездарен, каждый приходит с мир с определенным потенциалом. Но идея равенства опасна, потому что роза должна быть розой, а ноготки должны быть ноготками, а лотос должен быть лотосом. Если вы станете пытаться сделать их равными, то вы все разрушите; розы, лотосы, ноготки, — все они будут уничтожены. Вы можете преуспеть в том, чтобы делать пластмассовые цветы, которые будут в точности равны друг другу, но они будут мертвыми.

И именно это произойдет, если социализм станет всемирным образом жизни: человек будет низведен до продукта, изделия, он будет низведен до машины. Машины равны. У вас может быть миллион «фордов», в точности равных друг другу. Они проходят по конвейеру, абсолютно такие же, как и все остальные. Но человек не машина, делать из людей машины значит разрушить человечество, стереть с лица земли…

Идея равенства совершенно антинаучна, непсихологична. Я могу принять ее только в одном смысле: каждому должны быть даны равные возможности быть самим собой, — то есть быть никому не равным. Вы должны понять этот парадокс: каждому должна быть дана равная возможность и свобода быть собой, — а это просто значит, что каждому должно быть дано равенство быть неравным.

Сочувствие — Sympathy

По сути дела, людям нравится жалеть других. Они всегда ищут ситуации, где они могли бы пожалеть других, — это наполняет эго, это дает пищу для эго. Если у кого-то сгорел дом, вы придете к нему со слезами на глазах и изобразите такое сочувствие, такое участие, как будто вне себя от горя. Но глубоко внутри, если вы будете внимательно наблюдать, вы обнаружите какую-то радость, какой-то триумф.

Но люди никогда не смотрят внутрь себя. А радость непременно будет, и по двум причинам: горит не ваш дом, «слава Богу!» — это первое. Во-вторых, вы, должно быть, наслаждаетесь своими слезами, потому что, если кто-то строит новый дом, прекрасный дом, вы чувствуете зависть, вас мучит зависть. Вы не можете наслаждаться, вы не можете «сочувствовать» в радости, «принимать участие» в радости. Вы хотите этого избежать — и вы даже не смотрите на этот новый дом.

Если вы не можете сочувствовать другим в радости, разделять чувство радости, как можете вы сочувствовать в беде? Если вы завидуете, когда другие радостны, тогда вы будете радоваться, когда они в беде. Но вы не покажете этого, вы изобразите жалость. «Жалость» — не очень хорошее слово.