— Я просто раньше не сталкивался с подобными вещами.

— Ладно, давайте на этом пока поставим точку, — сказал дядя Веня, похлопав племянника по плечу. — То, что произошло с Иваном и Селеной не нуждается в комментариях и дебатах. Необходимо время для «понимания» всей тонкости и сокровенности процесса.

Владимир и Борис согласно кивнули, хотя видно было, что им так и хочется спросить у Селены еще о чем-нибудь. А молодые люди, взглянув друг на друга, улыбнулись и направились к столу, у которого работали Саньджая, Степа, Кира и Джамини. Разложив перед собой светильники, посуду и другую утварь, Кира и Саньджая что-то внимательно изучали, а Степа делал записи в тетради. Джамини, стоявший рядом, держал в руках большую чашу и, поворачивая ее в разные стороны, восхищенно произносил что-то наподобие: «Мм… О!.. Мг?!»

— Красивая вещь, да? — проговорил Иван, остановившись у стола.

— Не просто красивая, а великолепная! Я поражаюсь, какие мастера были среди древних индцев, — ответил Джамини, продолжая любоваться чашей.

Селена, также засмотревшись на нее, о чем-то замечталась. А затем, поправив волосы, перевела взгляд на горы.

— Среди них были, наверно, романтики и поэты, — заметила Кира, улыбнувшись Ивану.

— Конечно, — согласился Саньджая. — Ведь они любили так же, как мы. А любовь окрыляет человека.

Из-за палатки показался Мишка. Подойдя к столу, он протянул Селене несколько маленьких цветов, сорванных им у одной из гор.

— Вот, нашел, пока гулял.

— Какие чудные! — воскликнула Кира. — Я бы их засушила, чтобы вспоминать о лете, проведенном в горах Индии.

— Пожалуй, я так и сделаю, — проговорила Селена с улыбкой. — У меня с собой есть маленький томик стихов. Я совсем забыла про него.

Девушка пошла к палатке и вернулась, держа в руках книгу. Присев рядом с Иваном на бревно, она открыла ее на одной из страниц, и вдруг на землю полетели засушенные розовые лепестки.

— Ой, мои розы! Мне подарили их в день совершеннолетия…

Мишка наклонился и поднял лепестки, отдав Селене. Кира взглянула на них и сказала:

— Надо же! Прошло несколько лет, а красота осталась.

— Она, как и любовь, живет долго, — заметил Саньджая.

Селена какое-то время сидела молча, держа книгу раскрытой. Лепестки роз лежали тут же, слегка прикрывая строчки одной из поэм. И вот, чуть сдвинув их в сторону, девушка неожиданно для всех и самой себя прочитала:

— И, влившись в бесконечность бытия,

Не одинок паломник одинокий,