Так или иначе, даже во время революции 1917 года уровень самоубийств в нашей стране был ниже, чем в западных странах. Лишь в крупных городах (по большей части в Москве и Санкт-Петербурге) уровень суицидальных случаев был среднеевропейским. Причина? Позже мы разберемся с конкретными причинами, но кратко она заключалась в следующем. Страна была, по большей части, аграрная, а среди крестьян сформировалась особая самобытная культура, в которой не было места необдуманным смертям, когда имеется масса дел и семейных обязанностей, а социальная разница с богатыми не слишком бросалась в глаза, поскольку богачей вокруг было мало. Как только страна начала втягиваться в урбанизацию, то есть население стало переезжать в города, тут же вспыхнули революции, участились самоубийства, которых и раньше в городах хватало. Значительный спад наблюдался в годы Великой Отечественной войны. Потом все стало только хуже. Правда в начале перестройки колличество суицидов в стране резко снизилось. Это было связано с теми надеждами, которые люди возлагали на проводимые реформы. Когда эти надежды не оправдались, начался настоящий ад.

Уже через пару лет мы стали одними из лидеров по числу самоубийств, что также повлияло на страшно низкую среднюю продолжительность жизни, особенно у мужчин, которые в нашей стране живут почти на 15 лет меньше, чем женщины. Интересно, что первое место долгое время удерживала другая советская республика — Литва, которая после прекращения оккупации тут же словно взбесилась, и ее граждане полезли на крыши и в петли.

Поле удачного разгрома СССР на всех фронтах во всех бывших республиках количество самоубийств значительно возросло, что обусловливалось повсеместным ухудшением политической и экономической ситуации, а вот в некоторых восточно-европейских республиках уровень суицида среди населения пошел на спад.

Что же происходит с нами сейчас? Последние 10 лет мы с Литвой упорно держим лидерство по количеству самоубийств. Причем, несмотря на сокращение населения, цифры продолжали расти, и первый существенный спад был отмечен лишь в 2006 году, когда люди на себе ощутили преимущества высоких цен на нефть. Можно сказать за это спасибо мировой топливной конъюнктуре, иначе вряд ли этот спад произошел бы в условиях нашей экономики, совсем молодой и неразвитой, в отличие от вековых зарубежных монстров.

Любопытно отметить: за год уходят по собственному желанию не менее 50–60 тысяч человек, но женщин из них всего около 15 тысяч. Так происходит, потому что представители сильного пола не любят выговариваться, больше пьют, имеют больше нереализованных тщеславных устремлений, а в методах самоубийства действуют исключительно расчетливо. Такая статистика тем удивительней, что из всех попыток покончить с собой женщины удерживают уверенную пальму первенства, но почему-то у них это крайне редко получается. Вероятно, слабый пол чаще пытается просто привлечь к своим чувствам внимание или же на подсознательном уровне действует некая программа, которая помогает продолжательнице рода выжить, даже если она этого не хочет. Причина может заключаться также в том, что женщины часто используют ненадежные способы самоубийства, которые не могут привести к летальному исходу.