– Вы уже раз угодили… так, что я ваше угождение до сих пор вспоминаю, – дюже язвительно парировала рани Черных Каликамов.

И тотчас бросила скорый взгляд на Бога, каковой точно хлыстнул его по лицу, единожды вызвав на коже щек огнисто-рыжий румянец. Огнь приметив полет того взгляда малозаметно качнул головой, отчего пошла рябью тончайшая золотая нить, унизанная семью крупными, ромбической формы, желтыми алмазами, огибающая ее по коло, будто оба… и Зиждитель, и его венец остались недовольными той бесконечной размолвкой меж дорогими ему существами.

– Ноне, когда у госпожи получилось надо как-то ее поощрить, – продолжила говорить Кали-Даруга, уже много мягче, так как ощутила расстройство младшего Раса. – Уж вы сами придумайте как, Господь Огнь, – теперь демоница старалась отвлечь от беспокойства медлительно ступающего по залу Бога. – Можно подарить, госпоже, что-нибудь, что она хочет… о чем мечтает.

– А, что она хочет, ты можешь сказать, Кали-Даруга? – вопросил на малость останавливаясь Огнь. – Я ее спрашивал, но она только пожимает плечиками… Что? Что хочет? О чем мечтает?

– Хочет на лошади прокатится, – встрял в беседу Небо и огладил левой рукой свою в завертках бороду. – Она мне про то толковала, но ведь Кали-Даруга не позволяет. Можно придумать, что-либо с повозкой, чтобы ей было удобно выезжать. Огнь, малецык мой дорогой, ты там укажи Вещунье. Пусть придумают духи, ей подчиняющиеся какую-нибудь удобную таратайку иль зыбушу для девочки… оно им посильно.

– Насчет зыбуши это хорошо придумано, – вельми благосклонно произнесла демоница, и, иноредь возникало такое чувство, что серчает она на Небо только тогда, когда о том не забывает вспомнить. – Только сделайте на длинных дрогах, чтобы не трясло.

– Хорошо я распоряжусь, – широко улыбнувшись, молвил Огнь, явственно продемонстрировав, как он рад тому, что юнице и лучице удалось обучиться обряду в столь короткий срок. – Сам распоряжусь. Ты, Кали, не вмешивайся и не сказывай Владушке о том. Я ей подарю зыбушу… подарю, моей милой девочке.

Рани Черных Каликамов торопливо кивнула, неотрывно следуя взором за перемещающимся Огнем, а мгновение погодя ее широкие губы нежданно живописали досаду, и она вельми сердито уставилась на старшего Раса.

– И теперь последнее, – и сызнова голос ее зазвучал негодующе, видимо она опять припомнила, что Небо пред ней как-то провинился. – Когда я говорю о том, чтобы с госпожой встретился тот или иной Бог, сие надобно исполнять. Это не моя прихоть. Это необходимость. И ежели вам сложно, Зиждитель Небо, уделять время божеству. Не только плоти, но и лучице, сообщите о том Господу Першему и он непременно заберет у вас госпожу, поелику для него они оба есть первооснова.