* * *

Гарри нашел Сириуса в Гриффиндорской гостиной стоящим у разожженного камина и смотрящим вниз, на пламя, заложив руки за спину. Не говоря ни слова, Гарри подошел к нему и стал рядом.

Он терпеливо ждал. Что бы Сириуса ни тревожило, в конце концов он об этом заговорит.

И через некоторое время он заговорил.

— Извини, что я так внезапно ушел, — наконец сказал Сириус.

— О, внезапно? А я и не заметил.

— Просто... — он не договорил.

— Что случилось, Сириус? — как можно деликатнее спросил Гарри.

— Когда ты ее так поцеловал... ну, мне просто вдруг... мне стало сильно не хватать Джеймса и Лили. Мне их, конечно, частенько не хватает, но я уже многие годы не испытывал такого острого желания их увидеть, до сегодняшнего вечера, — Сириус поднял голову и посмотрел на Гарри... и впервые Гарри заметил на его лице следы старения. В уголках его глаз скопились паутинки морщин, в волосах проглядывали седые прядки. — Я смотрю на вас, а вижу их, — хрипло сказал он. — Ты их едва знал, но они были моей единственной семьей. Я знаю, тебе их тоже не хватает, но... не пойми меня неправильно, но тебе не хватает родителей как таковых. А мне не хватает Джеймса и Лили. Мне не хватает его смеха, ее улыбки и того, как они умели разговаривать друг с другом, не произнося ни слова. Я скучаю по тому, как просто сидел с ними и болтал, чувствуя, что меня полностью принимают. Они друг друга очень сильно любили и не боялись этого показать. Не раз бывало, Джеймс ее просто схватит и поцелует — так, как ты сегодня поцеловал Гермиону. Джеймсу бы это понравилось. Если закрыть глаза, я могу видеть его здесь с нами сегодня, как он хохочет, хлопает и вопит, что там это его сын.

Гарри почувствовал, как в груди что-то сжалось, и вдруг тот факт, что человек рядом с ним на самом деле знал его родителей, окончательно и бесповоротно встал на место. Он, конечно, и раньше это знал, но он не вполне осознавал, что это значило.

Сириус повернулся к нему лицом, положив руку ему на плечо.

— Они бы тобой так гордились, Гарри, — надтреснуто выдавил он, из уголка глаза скатилась слезинка. — Они бы гордились тем, что ты сделал, и как ты живешь... они бы гордились тобой как человеком, я знаю, потому что сам горжусь, — он улыбнулся. — Я так тобой горжусь.

Гарри ухмыльнулся, более тронутый чем смог бы выразить. Он нагнулся и обнял Сириуса, и жест этот точно так же предназначался его родителям, как и Сириусу, через которого они присутствовали в жизни Гарри.

Мужчины отстранились друг от друга и просто стояли рядом, собираясь с мыслями.

— Сириус... ты же знаешь, что ты — важная часть моей семьи.