Гарри никак не смог заставить Гермиону провести сегодняшний день без книг. На его вопросы девушка отвечала быстро, точно, правильно и, что самое отвратительное, не отрываясь от книги.

 Он засмотрелся на Гермиону. Сейчас у неё в волосах, на лице, в карих глазах танцевали отсветы огня, наделяя девушку фантастической красотой. Гермиона выглядела как настоящая ведьма, один взгляд которой лишал рассудка, а второй приковывал душу на века. Носик девушки поморщился – опять попалось какое-то непонятное место в учебнике.

 - Гермиона, брось ты эту книжку, - тихо сказал Гарри. - Тебе мракоборческого курса мало?

 Письмо родителей восстановило душевное равновесие девушки, и она опять усердно изучала учебную литературу.

 - Не могу, Гарри, ты же сам понимаешь, - посмотрела на него девушка взглядом «а-ля МакГоногалл», напомнившим, что это из-за его пророчества она изучает эту муть, гордо именуемую «теорией предсказания».

 Взгляд зеленых глаз проверил округу: Леккс прирос к флейте и играет что-то романтическое, закрыв глаза. На лице, обычно энергичном и сосредоточенном, сейчас застыло счастье. Он был сейчас где-то между временем и пространством, явью и сном, музыкой и памятью, там, куда он мог попасть только в компании своей деревянной подруги.

 Рон и Парвати ничего, кроме друг друга, не замечают. И, судя по тому, как страстно они целуются, их отношения развиваются хорошими семимильными шагами.

 Только удостоверившись, что их никто не увидит, Гарри решился и поправил упрямую прядь каштановых волос из челки девушки:

 - Ты прекрасна, - сказал он.

 Улыбка девушки сводила его с ума, ради такой пойдешь на край света и еще дальше.

 Он провел тыльной стороной ладони по щеке девушки, и та, зажмурившись от удовольствия, чуть покачала головой, чтобы продлить волшебный момент.

 Первым Морфею сдался Леккс. Он так и уснул в кресле, обнимая флейту. На его лице читалось абсолютное счастье.

 Потом Гермиона. Она так и не рассталась с книгой, и та поползла из ослабших рук девушки. Гарри перехватил томик и положил его на стол. Потом нежно и бережно, как величайшее сокровище мира, взял девушку на руки и понес ее в комнату. Гермиона во сне уткнулась носиком в грудь Гарри и, улыбнувшись во сне, пробормотала его имя. Положив девушку на кровать, Гарри стянул с ее ног туфли. Раздеть девушку ему не позволяло воспитание. Постояв в раздумии, он, повинуясь внезапному желанию, вдруг нагнулся и поцеловал девушку в теплую щеку. Прошептав спокойной ночи, Гарри пошел спать к себе в комнату.

 ***

 Половину воскресенья Рон Уизли гонял гриффиндорцев, как проклятых, на тренировке.