Можно же человеку и помечтать иногда?

– Всего два дня, – проговорил Барон, когда Гарри потрошил седьмую по счету крысу, сваливая отходы в корзину рядом с рабочим столом. – Ты хорошо держишься.

Гарри со вздохом кивнул. Мышцы рук и спины были напряжены, и он чувствовал зуд между лопатками, когда Снейп смотрел на него. Почему он просто не может уйти? Почему ему обязательно надо глазеть, глазеть, глазеть? Гарри очень хотелось заорать на декана, но он знал, что это не привело бы ни к чему хорошему. Лучше не протестовать, а просто дожидаться, когда всё это закончится. Вообразить, что он на дне реки, а над головой медленно перекатываются ленивые волны. Заглушить чувство горечи от несправедливости, и пусть всё идёт как идёт.

– Я говорил с ним, – признался Барон. – А твои друзья – с Флинтом.

Гарри вскинул голову и уставился на него. Прежде чем он успел воскликнуть «Ну зачем!», Барон продолжил:

– Ты слизеринец и поэтому один из моих. Я буду защищать тебя даже от декана факультета.

Гарри хотел сказать: «Лучше не надо. Из-за этого он ещё больше разозлится», но слишком устал, чтобы спорить.

– Он теряет благоразумие, когда дело касается тебя.

Гарри только хмыкнул. Ему это было прекрасно известно, известно с того самого утра, когда его выдернули из душевой кабинки и трясли, словно тряпичную куклу.

Он перерезал сухожилия крысиных лап, которые затем выкручивал из суставов и складывал в судок, предназначенный для конечностей.