Взрывы. Вокруг все взрывается. Пули больно бьют по защите, но не пробивают — слишком далеко стрелки. Шум, сотрясение земли. Оборачиваюсь и вижу Евангелионов. Нет, это не они. Или они? Гигантские существа без брони, с переплетаемыми слоями мышц, что держат в своих правых руках золотистые столбы света. Там, где эти столбы втыкаются в землю мгновенно разрастается круг света. И выстрелы стихают. В том свете остаются только бело-черные фигуры..

Идти. Идти еще быстрее! Еще. Шаг за шагом все дальше.

Очередной взрыв. Меня подбрасывает в воздух, до темноты в глазах ударяет о землю.

Я вижу. Небо… Снег..

Красный..

Снежинки на лице такие холодные…

Я открыла глаза. Где я? Где? Где?! Ничего не понимаю, мозг отказывается думать. В глазах все смазано, уши слышат лишь глухой гул. В голове все плывет.

Я очнулась вновь. Я вишу, подвешенная поддерживающими ремнями, внутри медицинской капсулы. Тело почти не двигается… Все левое плечо перетягивает медицинский бандаж. Не чувствую руку. Ее нет. Чувствую неприятное копошение: это тонкие манипуляторы медицинской капсулы накладывают швы на правом боку. Такие же манипуляторы что-то делают в разрезе под грудью. Все тело зудит. Этот зуд лишь отголоски боли, подавленной сильным болеутоляющим, обильно примешенном в LCL капсулы.

Больно… Обезболивающее действует, но мне больно. Это не боль тела.

Больно. Сестры мои, как же мне больно. В LCL не видно слез — они моментально смешиваются с раствором, растворяются в нем. В моей душе пусто. Холодно. Больно.

Сколько моих сестер погибло?! Моя семья… Скольким из них удалось выжить в той бойне???

Больно. Горько.

Боль потери терзает сильнее телесных ран.

Хочется кричать, но я не могу. Все, что я сейчас могу, это скорбно оплакивать павших.

Но еще я знаю, что я буду делать дальше. Курс полного восстановления долог, но можно его ускорить. Потерянную руку можно заменить автоброней.

Я вернусь. Я буду мстить за свою семью! И я убью столько белых уродов, скольких смогу! Уничтожу.

Боль в душе не утихает, но теперь к ней примешивается небольшой огонек ненависти. Он согреет меня в этом холоде.

Я буду жить дальше.