Эмму привели через 10 минут ожидания Миллс. Руки сзади были закреплены наручниками, а ввели ее в кабинет двое полицейских. Вид был сильно измученный, по глазам было видно, что она не спала, а сами глаза были опущены в пол.

Освободив блондинку от браслетов, один полицейский сказал:

– У вас ровно пять минут, – и вышел за дверь.

Эмма медленно подняла глаза и увидела Миллс. Подойдя к стеклянной отгородке и сев на стул, она взяла телефонную трубку, неотрывно смотря в карие глаза.

Реджина, как и Эмма неотрывно смотрела в глаза любимой.

– Любимая, как ты? – взяв трубку, спросила Миллс.

– Реджи, милая моя, – дрожащим голосом говорила блондинка, а руку положила на стекло, – все в порядке, со мной все хорошо. Как Лилит?

Миллс также прислонила руку к стеклу.

– Она переживает за тебя и скучает, очень. И я скучаю.

– Я тоже скучаю. Реджи, любимая моя, – голос предательски дрожал, – береги ее. Пожалуйста, борись за нее…

– Эмма, я все сделаю, и наша малышка останется с нами. Любимая, я сегодня виделась с… Джессикой, – с придыханием сказала Реджина.

Эмма усмехнулась.

– Я знаю, что она здесь, Реджи. Что сказали в службе? – Свон совершенно не хотела говорить о своей бывшей.

– Что будут меня проверять. Эмма, она вечером приедет увидеть Ли, – сказала Миллс.

– Я так и думала, – опустила голову блондинка.

– Я расскажу Лилит всю правду. Она должна все знать. Мы должны идти на шаг быстрее Уайт, – протараторила брюнетка.

– Она меня возненавидит, – тихо сказала Эмма и проникновенно посмотрела в глаза Реджине.

– Нет. Она тебя любит, и я все ей объясню, – сказала Миллс, – не переживай, я смогу убедить ее, что у тебя не было выхода.

– Реджи, ты знаешь Ли. Ты знаешь, как она относится к обману, и я думаю, уже догадываешься, как она относилась к Джессике. Прошу тебя, сделай так, чтобы она захотела остаться с тобой. Понимаешь, с тобой. Ни с Джессикой, ни со мной, а только с тобой, – говорила очень серьезно Свон.