Реджина слишком хорошо знала чувство эмоциональной потери связи с ребёнком, и, несмотря на это, ей стало жаль Дэвида.

— Она, — вздохнула Реджина, — она очень сильно любит вас.

Дэвид признательно улыбнулся ей на такую откровенность.

— Мы любим её… а ещё мы знаем, что не приложили всех усилий. Мы пытались, но это сложно… знать, что надо сделать.

— Но она должна чувствовать себя нужной. Я полагаю, что она страдает из-за всех отказов, что произошли в её жизни, — сказала Реджина, — это трудно принять, но она сможет справиться, если рядом будет её семья.

— Мы будем рядом, — начал Дэвид, пытаясь не встречаться взглядом с девушкой, с которой они провели так много лет, сражаясь, — мы благодарны тебе за заботу об Эмме.

— Я едва ли забочусь о ней, — фыркнула Реджина, а затем начала возиться с кофеваркой.

— Да, точно, неправильно выразился, прости. Я имею в виду, я рад, что у неё есть такая подруга, как ты, — улыбнулся Дэвид.

— Да. Ну, — сказала Реджина, стоя спиной к нему, — ей нужно время и терпение, а, как нам известно, этого у меня достаточно.

— Что бы ни было между нами раньше, — начал Дэвид, — для меня всё закончено. Я хочу жить новой жизнью, мирной жизнью со своей семьёй.