Мэри-Маргарет играла с ручками малышки.

— Ничего такого, что я не знала, — сказала она, посмотрев на Эмму. — Я знаю, что ты пытаешься бороться с разными рода вещами, и я знаю, что в этом есть и моя вина, но…

Эмма попыталась прервать пламенную речь Снежки, но женщина не дала сделать ей этого.

— … Но я хочу, чтобы ты знала, я очень сильно люблю тебя, мы оба любим тебя, ты важна для нас. Я знаю, что такое нельзя исправить за одну ночь, но мне нужно, чтобы ты знала это.

Эмма кивнула, её нижняя губа дрожала.

— Я знаю… иногда… ты чувствуешь себя одиноко, и… — Снежка изо всех сил пыталась подобрать слова, — нелюбимой. И это нормально, твои чувства вполне нормальны. Мы не осуждаем тебя, но мы всегда здесь, рядом с тобой, и мы тебя очень любим.

Мэри-Маргарет правильно поступила, сказав всё это в нужный момент. В ответ Эмма лишь кивнула, потому что знала, если начнёт говорить, то просто расплачется. На счастье, Генри выбрал подходящий момент, влетев на кухню с рюкзаком. Открыв холодильник, парень достал ланч, который ему приготовила Реджина.

— Пока, ребятушки, — сказал он, а затем убежал в школу.

— Интересно, как долго это ещё будет продолжаться, пока он подросток? — рассмеялась Мэри-Маргарет.

— Боюсь, недолго, — ответила Реджина, войдя на кухню.