— Мы играем, — заключил я. — Будет драм, будет и песня.

***

Перед самым уже началом мы неожиданно столкнулись с трудностью — людей у сцены не было. Ну, то есть теоретически все знали, что в восемь вечера намечался вечер художественной самодеятельности, а некоторые даже смутно припоминали, что «там этот ушастый с рыжей что-то собрался лабать на гитарах», но дальше этих обрывков память уже не работала. Это могло стать проблемой — играть без слушателей, в пустоту, не хотелось.

Положение спасла одинокая фигурка на входе в аллею.

— Лена! — скинув гитарный ремень, я метнулся со сцены. Сзади возмущенно фыркнула Алиса.

Девушка выглядела откровенно не очень, но все равно пыталась улыбнуться.