— Нравишься ты мне, Вика, вот честное слово нравишься! Незамутненностью своей этой, наивностью. Я к тебе, видишь, со всей душой, а ты такую буку из себя строишь. А ведь нас с тобой так много связывает… не хочешь вспомнить былые чувства?

— Я их отлично помню, — отказываюсь. — Просто не испытываю, но помню — у меня хорошая память.

Влада как-то смущенно улыбается и на секунду становится похожа на ту спокойную, немногословную девчонку, которую я впервые увидела в нашей столовке. Черт, как же это недавно было. И как уже ничего никогда не вернется. Хеллсинг есть Хеллсинг, маньяк есть маньяк, и вместе им не сойтись.

Да где же Пип с остальными, в конце концов? Я уже из кожи вон лезу, отвлекая внимание, а они, видимо, думают, что на меня напал приступ романтики.

Влада задумчиво глядит на меня. Черт, не надо было об этом думать, не надо было…

Выстрел! Девушка дергается, ее немного ведет в сторону — как раз на траекторию второго выстрела. И третьего. И четвертого.

— Получи, сука! — Пип торжествует, одиночными выстрелами АК-74 выбивая клочки плоти из спины противника. Рановато он радуется.