— Ты спас меня, и просишь за это прощения?

— Я подверг ваши жизни, и даже нечто большее — опасности, даже не предупредив об этом.

— Мори... — Я прижимаюсь к тому, кто стал для меня... кем? Пока что я не могу ответить даже себе на этот вопрос... Но, когда-нибудь, я обязательно дам ответ! — Мори...

Сознание отчетливо распадается на четыре... личности? Части? Сознания? Не знаю... Одна часть, которую мне хочется считать главной, желает лишь одного: прижаться, стать ближе к... тому, чье имя — Ксенос Морион... и не думать больше ни о чем. Не думать, не рассуждать, не пытаться ничего осознать... Но другая часть сознания в то же время холодно и спокойно обдумывает сложившуюся ситуацию, разбираясь в том, что я потеряла и что приобрела. А третья... третья нашла себе совершенно отвлеченную загадку, и сконцентрировалась на ней. Ведь на самом деле, как интересно: Морион, Черный хрусталь, в попытке создать уменьшительно-ласкательную форму, превращается в "Мори" — безусловный и не допускающий двоякого толкования приказ: "Умри!". И, наконец, четвертая — просто и без рассуждений паниковала, наблюдая весь этот разнобой. В мыслях этой четвертой все чаще и чаще проскальзывало слово "шизофрения". Но вот какая из этих четырех — я? Как ни странно, всех их я воспринимала именно как себя, но все-таки, их — четыре... и как это понять? Или я — пятая?

— Держись. — Рука, лежащая на моих плечах, обнимает меня чуть крепче. — Ты привыкнешь.

— К чему?

— Распределять собственное сознание на несколько потоков — нормально для аналитиков вообще, а уж для аналитиков, хоть раз побывавших в Хаосе — тем более.

— И что мне с этим делать?

— Те, что есть сейчас — потихоньку сольются в один...