Ученый стремительно обернулся и сразу попытался схватить меня одной из своих механических конечностей. М-да… кажется, его в детстве здороваться не учили, или он так рад меня видеть, что хочет как следует обнять? В любом случае, повредить мне эти клешни все равно не могли, но и просто так подставляться смысла не было, поэтому я просто захватил их телекинезом и зафиксировал на одном месте.

– Ммм, простите, но обниматься я предпочитаю с девушками.

– Ты кто такой и что тебе от меня понадобилось? – Эх, ни здрасте, ни как дела, ну да ладно, у мужика день действительно выдался не очень, можно и закрыть глаза.

– Я – возможно ваш будущий лучший друг и работодатель, – и улыбку не забыть добавить, – вам же нужна работа?

– И что вы хотите мне предложить? Похищения, ограбления? Или для вас нужно разработать какое-то оружие? – язвит даже в таком положении, а может и нет – последнее время ученый вынужден был заниматься именно этими вещами.

– У меня есть вариант интереснее. Как насчет личной лаборатории, широкого финансирования и свободы исследований?

– А где подвох? – насторожился немец.

– Подвох заключается в том, что полученными результатами распоряжаться буду я, – видя, как набычился Октавиус, я решил несколько пояснить ситуацию, – нет, присваивать себе авторство я не собираюсь – известность мне не нужна, но и на ваше имя патенты не оформить – у вас и так уже на три пожизненных срока славы хватает. Хотя, если так хотите, можно «выступать» под псевдонимом.

– Я могу подумать?

– Конечно, я ни на чем не настаиваю, если решитесь, просто позвоните мне вот по этому номеру, – кидаю ему записку с номером, взятую из кармана плаща. Разумеется, никакой записки там раньше не было, но симбионта такие мелочи никогда не волновали, теперь на многоногом есть моя метка, – надеюсь, до скорой встречи, – с этими словами, растворяюсь в темноте, наблюдая за слегка вытянувшимся лицом ученого, интересно, за кого он меня принял?

От «дежурного набора» в Пауке поступил очередной сигнал – товарищ находился в жуткой депрессии и опять сгорал от чувства вины. Блин, ну сколько можно? Нет, нужно провести с Питером беседу, причем, весьма основательную. Ну сколько можно страдать херней? Решено, в следующий раз, как он пойдет в лабораторию института, выскажу ему «пару ласковых».

На следующее утро в газете вышла очередная статья, поливающая Паркера (точнее, его вторую личность) помоями. Нет, в этот раз, в принципе, вполне заслуженно, хотя можно было бы и помягче, а уже вечером Паук заскочил ко мне в институт.

– Привет, друг мой, про дела спрашивать не буду, и так вижу, что хреново.