— Придерживай его.

      Переводить не пришлось, мать немедленно схватила своего малыша, крепко прижимая к себе. А он всё молчал. Сестра же стала разбираться с пуповиной.

      Как только она была разрезана, Джасти быстро поменяла перчатки на новые, забрала малыша у ревущей матери и стала прочищать рот, вычерпывать пальцем остатки слизи. В идеале для этого нужен был грушевидный баллон*, но такого полевым медсёстрам не выдавали. Вместо него она воспользовалась самым тонким дренажом*, который только у неё был. Не щадя новорожденного — а что делать, если надо? — она ввела его сначала в каждую ноздрю как можно глубже, потом в рот, по капельке освобождая дыхательные пути от слизи, которая удачно попадала в отверстия дренажной трубки. Ребёнок молчал.

      Эльфийки стали что-то обсуждать, явно не доверяя таким живодёрским действиям человека по отношению к «мертвецу». Голубоглазый тоже морщился. Мать верещала, отец просто всхлипывал, что-то непонятно выкрикивал... Джасти пыталась не обращать внимание.

      — Давай, ангелочек, — шептала она, бросив дренаж на кровать, принимаясь массировать спинку ребёнка. — Давай, дыши...

      Неужели это правда? Они каким-то чудом могли распознать, что ребёнок умер окончательно? Неужели в смерти малыша повинны не глупые действия эльфов, а сама природа, не позволявшая тем рожать?

      — Дыши, ангелочек, дыши! — шёпот превратился в нервное выкрикивание. Будто бы Джасти хотела, чтобы малыш услышал её в этом хаосе.

      Массаж не помог, она вновь схватилась за трубку.

      — Хватит, — тихо прошептал Голубоглазый, — он уже не...

      Эльф сделал шаг по направлению к Джасти и именно в этот момент раздался протестующий кашель малыша. Девушка вытащила дренаж из ротовой полости, вновь принялась за массаж спины, согревая ребёнка и помогая ему в выкашливании остатков слизи. Ещё пару раз возмущенных характерных звуков, и ребёнок закричал.  В эту же секунду хаос исчез. Все замолчали. Были шокированы. Не верили. Как так? Он живой? А Джасти с чувством собственного достоинства и гордости за себя, аккуратно стала мыть малыша в чистой воде. Она мыла его тщательно, долго, неустанно гладя по спине, попутно осматривая кожный покров. Розовел. Постепенно, но розовел! Сердечко? Удары увеличивались. А все вокруг молчали. Будто все умерли, а тот, кого считали мёртвым, жив.

      В домик влетел тот самый, стоящий в углу, неприятный эльф. Джасти даже не бросила на него и тени взгляда, нужно было запеленать ребёнка. Доверить это врачевательницам? Которые своими светящимися руками погубили чёрт знает сколько детей? Нет уж.