— Я не знаю твою варварскую речь, — прошипел мальчишка с таким презрением, что Джасти невольно сжала его острое ухо сильнее. Судя по тону, он не извинялся. Так и хотелось своим платьем отлупить этого дерзкого малыша. — Проклятые люди, чтобы вы все передохли!
— Я не знаю твою варварскую речь, — — Проклятые люди, чтобы вы все передохли!Помощь наконец-то пришла! Только… к мальчишке. Джасти ощутила, как кто-то больно сжал её плечо. Отпустив ухо эльфа, она резко обернулась и встретилась с прекрасным лицом взрослого мужчины, которое уродовала злоба. Уже не такая, как у эльфинёнка, а угрожающая, звериная ненависть.
— Ты совсем обезумела, кидаясь на наших детей среди белого дня! — прошипел эльф и в секунду его свободная рука оказалась на горле девушки. В отличие от Йорвета, этот стал душить серьёзно.
— Ты совсем обезумела, кидаясь на наших детей среди белого дня! —Надо позвать Мариэль! Но из горла стало выходить лишь кряхтение. Бросив платье на землю, она схватила кисть мужчины и попыталась оторвать от своей шеи, но тщетно.
— Dh’oine! — только и слышала она со всех сторон. Никто не хотел помогать.
И когда, казалось, она стала терять сознание, из дома выскочила Мариэль. Удивительно, но увидев её, эльф тут же отпустил Джасти и отошёл на два шага. Девушка упала на подкосившихся ногах и жадно начала заглатывать воздух. Красавица бросилась к ней, приобняла, будто бы закрывая от других остроухих, и при этом о чём-то заговорила с несостоявшимся убийцей Джасти. А её список-то пополнялся… Более-менее успокоившись, сестра начала приподниматься вместе со своей спасительницей и пыталась спрятать взгляд от этих ядовитых глаз, что бросали на неё эльфы.
— Знай своё место, человек! — рявкнул душитель и, что-то ещё выплюнув Мариэль, скрылся в толпе.
— Знай своё место, человек! —Джасти поняла, что жизнь здесь будет куда тяжелее, чем она думала. И рядом находившийся дворец не спасал.
***
Йорвет сидел возле костра и, покуривая трубку, смотрел на шатёр, куда ушли Леголас и Юджин. За прошедшую неделю он уже захлёбывался этой войной. И когда успел стать таким домоседом? Этого, конечно, не показывал — в бой с орками он бежал в первых рядах, обрушивал на них всю ярость и ненависть, красноречивые речи всё также вдохновляли его Белок, остальные воины смотрели на Лиса, как на великого полководца. Но битвы больше не приносили того упоения, что раньше. Быть может, он привык видеть воинов, которые медленно выкарабкивались из ямы смерти в руках Мариэль и Джасти, а здесь он видел смерть. Она угнетала, вновь и вновь заставляла мрачные мысли о скорой кончине его расы поселиться в голове.