Йорвет не мог поверить своим ушам и не заметил, как отвисла челюсть. Это было немыслимо, как-то странно и будто враньё! Чтобы Леголас так решил? Чтобы Трандуил так решил?! Нет, быть не может! Эльф с распахнутым глазом смотрел на своего товарища и был не способен произнести ни слова, чтобы как-то сообщить о своём состоянии. Он пребывал в шоке. Даже больше от решения Леголаса…

      — Что ты на меня так смотришь? — Ворон перевёл свой взгляд на Йорвета, после чего повернулся всем корпусом и сделал шаг ближе. Лис подумал, чтобы что-то тихо сказать, огорошить какой-нибудь ещё одной новостью, но вместо этого Зевран со всей дури ударил одноглазого по затылку, отчего тот мгновенно пришёл в себя. Разинутый рот закрылся, теперь изображая оскал, руки сжались в кулаки, и он уже был готов дать сдачи с процентами, но злой крик Ворона опередил его действие: — Если не сделаешь что-нибудь, она и правда уйдёт, ты, дубина!

      Йорвет так и застыл с замершим в воздухе кулаком. Его больше поразил сам представитель гильдии, а не его наглость (к которой можно уже и привыкнуть). Было непривычно думать, что товарищ был на стороне Йорвета.

      — С чего ты вообще мне всё это рассказал? — прорычал Лис.

      — С того, что помочь хочу, — серьёзно ответил юноша. — Ты прав, вы с Джасти ближе, чем она с принцем. И если им в большей степени двигает желание загладить вину, то в твоих чувствах, Лис, я полностью уверен. А так как я желаю Джасти лучшего, то пусть уж будут искренние чувства с постоянными ругательствами, чем иллюзия счастья. Хотя, кто знает, может, Леголас когда-нибудь будет испытывать к ней такие же эмоции?

      Новый удар словами. Причём, в самое сердце. Но Йорвет не считал так же, как Зевран. Во-первых, где он, а где принц? Во-вторых, что бы там девчонка ни говорила, одноглазый-то знал, каким он сейчас был уродом. Если бы не повязка, он не гулял так спокойно с медсестрой по городу. Стоило её один раз снять, чтобы помыть лицо у колодца, как он тут же стал всеми заметным. И эти взгляды… Неприятно. Это было давно, но с тех пор повязка снималась, только когда эльф был один или подле своей «целительницы». И куда такому лицу состязаться с прекрасным ликом его друга? Леголас даже среди других мужчин считался красивым. Глупая девчонка! Если бы не она, Йорвет вообще не думал бы о таких вещах! Было ещё «в-третьих»:

      — А ты её-то собирался спрашивать, хочет она слышать мои признания?

      — Она же человек, — Ворон беззаботно пожал плечами и улыбнулся, — а для них все эльфы красивы. Стоит только дать пару намёков, как Джасти тут же начнёт влюбляться. Это я тебе как специалист по женским чувствам говорю.