— Слава! Слава! Сокрушителю! Слава! — заголосили в поддержку остальные участники пира, поднимая вверх кубки.

— Ой, да не стоило… — притворно засмущался Рон, после выпитого залпом кубка. Было приятно. Есть такая черта у Рона, тщеславие.

Может Рон и любил славу, но истинную подоплёку этого восхваления знал. И следующий вопрос был ожидаем.

— Что будете делать с драконом, лорд Уизли? — поинтересовался Русе Болтон.

— Это моё личное дело. — пресёк развитие темы Рон. — Придумаю что-нибудь.

Коробило немного, что всем здесь присутствующим совершенно плевать на сгоревших фермеров и лишившихся крова. Это были его люди, он обещал им защиту. Но не сдержал обещания. Как и эти сидящие перед ним люди обещали защиту своим. И тоже не сдержали обещаний. Ему не наплевать, он предпринимает меры, чтобы этого не повторилось. А что делают они? Старк строит новые замки к югу, совершенно не думая о Короле Ночи, который точно есть и ждёт чего-то. Гловеры, Болтоны, Карстарки? Что делают они? Почивают на лаврах, управляют мирным королевством, которому якобы не грозит война. А кто подумает о простых людях? И вообще, чем виноват простой люд? Происхождением? Тем, что у них нет собственной армии? Так лорды изначально и служили для защиты своих людей, а не для бессмысленного, но весьма приятного существования за их счёт. Рон-то прекрасно понимал, что никакого божественного происхождения власти нет, что это бред, придуманный древними правителями, чтобы править спокойнее. Почему они сейчас спокойно пьют и жрут, зная, что скоро Зима, что скоро будут драть с подданных последнюю еду, чтобы набить закрома? И хрен с ними, простолюдинами, пусть переживают зиму как хотят.

Рон почему-то вспомнил про печально известное колесо, которое так сильно хочет сломать драконья королева…

И ему стало грустно.

Чемпионы добра

Чемпионы добра

— Миссандея, значит? — Рон обошел стул, на котором сидела похищенная "лучшая подруга Дейнерис", кругом.

Девушка молчала, с презрением отведя взгляд в угол.

Подземный каменный каземат, освещаемый керосиновой лампой, не выглядел мрачным, что обычно ожидается от такого рода помещений. Возможно играл роль свет, или тепло, излучаемое батареями отопления, а может так влиял милый красный коврик, лежащий перед входом.

— Ты, конечно же, морально подготовилась к допросу и будешь стойко хранить секреты своей госпожи. — усмехнулся Рон. — Но мы об этом говорить не будем, так что ты зря готовилась. Знаешь, что мне интересно? Ты.

Миссандее не больше четырнадцати, а взгляд взрослый. Рон тоже рано повзрослел, но его взросление происходило под пулями в траншеях, среди разрывов артиллерийских снарядов и на фоне гибели друзей. Пусть детства почти не было, но не с чем сравнивать, поэтому не жаль. Что же пережила эта девочка, раз у неё такой взгляд взрослого человека, который не боится стоящего перед ним злого дяди с очень плохой репутацией, полностью властного над её судьбой?