Марокко. Касабланка. Зона погрузки международного аэропорта имени Мохаммеда V

— Махмуд, забирай эту сумку себе! — бросил рюкзак тощему марокканцу упитанный пожилой мужик. — Всё равно пустая. Давайте, что там ещё осталось?

Махмуд подхватил рюкзак в воздухе и направился домой. Смена отработана, можно идти.

Работа грузчиком в аэропорту имеет свои дивиденды, например, забытые пассажирами самолета вещи. Конечно, сначала их обнаруживают стюарды самолета, а затем передают в бюро находок при аэропорте… но везут-то их туда грузчики!

Всё, что осталось после честного раздела, передается в бюро, но очень редко, хе-хе.

Рюкзак неплохой, хоть и выглядит не очень хорошо. Качество шитья на высоте, Махмуд разбирается в этом вопросе, так как три года работал на фабрике, которая не смогла сопротивляться натиску китайского ширпотреба и банально закрылась год назад.

В общем, рюкзак обещает служить долгие годы, поэтому можно считать, что сегодня был хороший рабочий день.

Дом находился недалеко от аэропорта. Есть свои минусы в таком расположении, например систематический рёв взлетающих по расписанию самолетов, но в остальном сплошные плюсы. Второе рабочее место в шаговом доступе, есть отдельный рынок в пяти километрах, да и вообще… Кого он обманывает? Место полный отстой, оглушительный рокот самолетов нивелирует все надуманные плюсы.

После того эпизода с алкоголем на тридцатилетии брата… приходится жить где получится.

В маленькой комнате, которую он снимал задешево, рюкзак был брошен на кровать, а сам Махмуд пошел в душ.

Каково же было его удивление, когда при выходе из душа ему в нос упёрся ствол пистолета. Не очень красивая рыжеволосая девушка, которая являлась владелицей пистолета, спросила что-то на неизвестном Махмуду языке.

— Я не понимаю вас, простите, не убивайте! — зачастил он, увидев тень раздражения на лице девушки. — Я сделаю всё что угодно, только не убивайте!

Удар по голове пистолетом почти выбил его из сознания, зато сокрушительный удар кулаком в правую скулу довершил начатое пистолетом.

Там же, через час

— Где, мать его женщина, Рон!? — пнула пришедшего в себя марокканца Андреа.

— Прекрати, он тебя не понимает. — попросила Ондатра. — Я ему и так втесала будь здоров.