— Слушай, — вдруг осенило Михаила, — а почему они были так уверены, что мы полетим с тобой? Если все так, как ты говоришь, и было запланировано и убийство Коулса тоже, они должны были знать, что он будет с тобой.

— Они и знали, — медленно произнесла Лиэлл, словно каждое слово стало сопротивляться произнесению. — Они знали наверняка, кто летит. Хотя мы решали все это только в своем узком кругу.

Михаил со стуком поставил на стол бокал.

— Ты хочешь сказать, что подозреваешь одного из нас в том, что он может работать на сьерр? — тихо спросил он.

— Нет. Я просто знаю, кто из вас работал на Хараха. Но я ничего не скажу тебе сейчас, я должна сначала переговорить с Фрэнком.

Михаил резко встал, отошел к окну, пытаясь переварить только что сказанное соэллианкой.

— Я видела Хараха до нашей с ним встречи. Сережа не так давно показал мне одно свое воспоминание. Там был Мусена. И с ним один из вас, — в спину ему продолжила Лиэлл. — А здесь, когда я сказала ему, что мы были предупреждены о засаде, он лихорадочно начал думать, кто мог его сдать. Я видела их лица так отчетливо, как если бы он показывал мне голограммы. У шизофреников и параноиков очень ярки передаваемые мыслеобразы.

Копаныгин передернул плечами, показывая, что ему все равно, какие мыслеобразы были у покойного.

— Сережа говорил, что его пытались «привязать» к хозяину. Видимо, этот человек работал на Хараха тоже отнюдь не по своей воле. Я подозреваю, что ее «запрограммировали» на верность этому мерзавцу еще на Сьенне.

— Ее? — уловил Михаил. — Это кто-то из наших девочек?

— Я ничего тебе больше не скажу, разберемся на Земле, — уклонилась Лиэлл.

Глава 11

Глава 11

На следующий день они улетели на Землю. За трое суток на «Элларе» Лиэлл практически не появлялась из своей каюты. Хотя на Торане она каким-то образом держалась вполне бодро, улыбалась и была в состоянии развеселить остальных, но как только оказалась на борту звездолета, сразу сникла. Михаил лично проводил ее к каюте под пристальным взглядом Пола и взял с нее слово, что если полет будет протекать спокойно — а с чего бы ему быть неспокойным, — она будет только отдыхать и заниматься восстановлением истраченной на Торане энергии.

Сейчас, оставшись один среди ребят, Михаил в полной мере ощутил, насколько тяжело было с ними Сергею, и как же выматывалась Лиэлл за эти последние месяцы. Нет, внешне ничего не изменилось, но барьер при общении чувствовал даже он, человек, для которого эмоции и чувства были делом второстепенным. Он делал свою работу, поддерживал разговоры и отчаянно завидовал Пашке с Федором, которые сохранили те отношения, которые были между ними раньше. Если еще до Сьенны он просто удивлялся, как быстро и прочно подружились эти два, в общем-то, разных человека, то теперь он удивлялся другому — как они смогли найти друг друга сквозь ту стену, что оградила их от прошлого. И почему эта стена по-прежнему стоит между ними и остальным миром.