Вокруг здания штаба, расположенного в старом замке Гастингс, царила хаотическая суета. Никто не ожидал личного визита самого канцлера, поэтому все были в панике и никто не знал, что делать.

Порядок навёл лично Дольф, наорав на генерал-лейтенанта Кесслера, в прошлом бывшего министра обороны ГДР, которого канцлер понизил до звания генерал-майора по возвращении того в строй. Причиной тому была неспособность принять решение в критический момент, что вылилось в объединение Германии. Сейчас уже генерал-лейтенант Хайнц Кесслер уверенно бьёт остатки сил НАТО в Великобритании, но скоро ожидаются американские силы, серьезные, хорошо оснащённые и готовые к реваншу.

— Я могу выделить любые разумные силы для вашей специальной операции, герр канцлер. — сообщил генерал Дольфу.

— Мне потребуется звено Крокодилов, танковая рота, рота самоходок, батальон штурмовой пехоты и десяток самых талантливых снайперов. — перечислил Дольф. — Ещё, на крайний случай, готовьте тактическую ядерную ракету.

— Но герр канцлер! Применение ядерного оружия недопустимо! — воскликнул генерал.

— Поверьте мне, Хайнц. — Дольф уставился на подчиненного холодным, немигающим взглядом. — Последствия провала спецоперации будут куда хуже, чем ядерный удар. Это приказ.

— Тогда мне следует незамедлительно связаться с адмиралом Хофманом. — пробормотал генерал Кесслер. — Силы будут выделены в течение двух часов.

— Исполняйте. Можете идти. — отпустил его Дольф.

Решимости бить НАТО у Кесслера достаточно — в девяносто третьем суд ФРГ приговорил его к семи годам тюремного заключения, за косвенное участие в убийствах, что он считал несправедливым. Выйти на свободу ему удалось в девяносто шестом, по состоянию здоровья, но уже в двухтысячном он был генерал-майором новой армии ГДР. Дольф читал его биографию. Этот старик успел повоевать и во Второй мировой, на Восточном фронте, в 134-пехотной дивизии Вермахта, которую в конце войны советы разбили во время Елецкой наступательной операции, где Кесслер и попал в плен. До самого конца войны он пробыл военнопленным, но по окончании, вступил в коммунистическую партию и понеслась. В момент распада ГДР, он уже был в отставке, но его всё равно привлекли за прошлое, хотя Дольф не видел объективных признаков вины Кесслера. Почему тогда никто не провёл до конца дела Штофа и Хонеккера? Это в их ответственности была отдача приказа об открытии огня по бегущим через стену людям, Кесслер ведь, по вертикали власти, подчинялся генсеку Хонеккеру, ну и главе правительства, Штофу. Как можно винить солдата, который выполнял приказ высшего должностного лица? Дольф не знал, чем там думал тогда Коль, но он нажил себе серьезного врага, и когда Дольф со своей армией пришел в Германию, случайно умер. В обстоятельствах "случайности" фигурировали "случайные" парни из Штази, которых вроде как видел кто-то из не очень словоохотливых свидетелей, но Дольф не стал глубоко копать, не до того было. Ещё приходили доклады о различных правительственных функционерах бывшего ФРГ, которые различными способами умирали, иногда даже семьями, но дел было слишком много, чтобы выяснять обстоятельства и отлавливать виновных. Впрочем, сейчас это неважно.