Вернувшись «домой», я встала перед выбором – искупаться и переодеться в чистое или лечь спать в том, что на мне надето. Чтобы переодеться – нужно обратиться, и меня просто вырубит, какое уж тут купание? Да и подстилка из хвои и папоротников – не самая чистая постелька, перемажу вещи не успев поносить. Ладно, пойдём на компромисс – я умоюсь сейчас, не оборачиваясь, а всё остальное – потом, когда посплю.

       Это была плохая идея. Теперь у меня снова не было зубной щётки. Точнее – была пластмассовая ручка, на которой практически не осталось щетины. Просто я не подумала, что раньше зубы у меня не были настолько острыми, поэтому и щётки жили гораздо дольше одной чистки, хотя изнашивались довольно быстро. Ладно, проживу и без щётки. В конце концов, особой необходимости в чистке зубов у меня никогда и не было, делала я это машинально, видимо, по когда-то давно укоренившейся привычке. Дыхание у меня и так всегда свежее – никаким бактериям не выжить у меня во рту, при моём-то иммунитете. И кариеса мне тоже бояться не стоит. Повертев бывшую щётки в руках, я решила, что смогу как-то использовать её в своих «поделках от скуки», поэтому не стала выбрасывать, а снова сунула её в карман сумки.

       Взобравшись в своё гнездо, я обломила небольшую ветку так, чтобы получился крючок, на который я и повесила сумку. Достав из неё футболку Эдварда, я прижала её к лицу и глубоко вдохнула. От чудесного и такого родного запаха у меня закружилась голова. Нахлынула сильная тоска. Я бы всё на свете отдала, чтобы быть сейчас рядом с ним. Как жаль, что пока это невозможно. Да и станет ли когда-нибудь возможным? Я не знаю. Сейчас я жила одним днём, стараясь построить что-то новое на пепелище, в которое превратилась моя прошлая жизнь.

       Тяжело вздохнув, я обратилась и свернулась калачиком на своём ложе, прижавшись щекой к футболке Эдварда и прижав к груди слонёнка. И через несколько секунд провалилась в сон.

       «Где ты? Отзовись!»

       Опять тот же сон. Ну, сколько можно? Я что, теперь всю оставшуюся вечность буду слышать эти голоса?

       «Отзовись. Отзовись! Отзовись!!!»

       Я пытаюсь вырваться из невидимых, но прочных пут. Может, если мне это удастся, и я отвечу, голоса, наконец, уймутся? Но мне не удаётся. Не получается.

       «Где ты? Где ты? Где ты?!»

       Они не унимаются. Я пытаюсь ответить, пытаюсь! Почему они меня не слышат? Я-то их прекрасно слышу, даже слишком. Сколько мне ещё мучиться, бессильно слушая их? Хорошо хоть, что теперь в них нет той невероятной тоски, что раньше заставляла меня рыдать. Но я устала. Не хочу их больше слышать. Хватит. Хватит!