– Да. В то время я был единственным не только на Земле, но, видимо, и во всей Вселенный. Я был один в своем роде, полукровка, не принадлежащий ни к одному известному виду. Но я мог неплохо притворяться человеком. Энжи ведь это тоже без труда удавалось, верно?

       – Да. Я совершенно спокойно ходила в школу несколько месяцев, а никому и в голову не приходило, что я другая!

       – Приходило, Энжи, приходило, – улыбнулся Эдвард. – Просто никто и близко не подходил к верному ответу.

       – Ты мне этого не говорил!

      – А зачем? – пожал плечами Эдвард. – Ведь о том, что ты не человек, что все мы – не люди, никто и не подозревал. А все остальные фантазии не стоили особого внимания. Я всегда очень тщательно отслеживаю мнение людей о нас. И поверь, мелькни у кого-то хотя бы случайная мысль, хоть немного похожая на правду – мы уехали бы в тот же день. А всякие мысли о том, что Карлайл делает нам пластические операции, отчего мы все такие красивые, или то, что мы все сидим на каком-то секретном наркотике, и потому такие умные, не стоят того, чтобы обращать на них внимание.

       – Удобный у тебя дар, парень, – покачал головой Джейми. – Особенно в вашей ситуации.

       – Удобный, – согласилась я. – Только неотключаемый, к сожалению, а это, порой, здорово напрягает, правда, Эдвард?

       – Да, малышка. Зато сейчас я общаюсь со всеми вами как совершенно обычный человек, слыша только слова, но не мысли. Я уже почти забыл, как это бывает.

        – До встречи с вашей семьёй я и не подозревал, что мы не только закрыты от любого дара вампиров, но и можем отражать его, обращая против владельца, – покачал головой Дэн. – Вампиры, среди которых я рос, дара не имели. Или он никак не проявлялся. Во всяком случае, я ничего о таком не слышал.

       – А ты остался жить там же, после смерти своей мамы? – вернулась я к прежней теме.

       – Нет. Что мне там было делать? Я хотел увидеть мир. Я похоронил маму там же, в нашей долине, в очень живописном месте.

       – На неосвящённой земле? Аааа, ну да, мы же атеисты, – пробормотала я.

       – С чего ты взяла? – Дэн поймал мой взгляд в зеркале заднего вида и вопросительно приподнял бровь.

       – Я так думаю. Все мои знания и умения остались при мне, так что, если бы я была религиозна, то знала бы это.

       – В целом, ты права. Меня вполне можно было бы назвать язычником, хотя никаким богам я не поклоняюсь и жертв, конечно же, не приношу. Но наши жёны, в большинстве своём, были религиозны, что не помешало их сыновьям унаследовать безверие отцов. Когда живёшь на свете сотни лет, сложно продолжать верить в доброго боженьку, о котором рассказывала в детстве мама. С возрастом мы все постепенно становимся атеистами. А с тобой всё ещё проще – твоя мама родилась в советской России, где несколько поколений выросло, не веря в бога, так что ты атеистка с рождения. Но моя мама всё же была верующей. Поэтому я нашёл священника, который согласился отправиться со мной, причастить и исповедовать маму перед смертью, провести все необходимые обряды и освятить землю, в которой я её похоронил.