У меня помутилось в глазах и к горлу резко подкатила тошнота. На коленях я подполз к упавшему, то хватая его за руки, то пытаясь прижать к его ране край своей туники. Выдернуть топор я не решался, боясь сделать еще хуже.

Лежащий захрипел, пытаясь что-то сказать, и кровь полилась из его рта, стекая на прибрежный песок.

Но тут в моей голове сами собой возникли слова.

«Не... твоя... вина».

Еще одно мгновение на меня пронзительно смотрели светло-серебристые глаза; затем взгляд их расфокусировался и искры резко потухли.

Оба моих сына силились оторвать меня от него и увести прочь, словно для них это был не умирающий на их глазах и от их же рук человек, а некая досадная помеха, которую они успешно устранили.

- Пошли отсюда, отец! Эти черти тебя в свои сети не заманят! Освободили мы тебя от них!

Не оборачиваясь, я завыл так дико, что они в испуге отпрянули.

Тут со стороны воды, словно в унисон с моим отчаянием, зазвучал тот самый боевой крик чужаков на невыносимой высочайшей ноте. Клич, которым они отпугивали дикарей. Клич, которым они отпугивали нас.

С уже причалившего корабля сошло пятеро мужчин, вооруженных блестящими стержневыми пистолетами. Но они не стреляли. Они лишь хором издавали звук.

На пике звуковой волны мои сыновья не выдержали и, зажав уши, побежали, спотыкаясь и чуть не падая, обратно к деревне; их лошади, обезумевшие от страха, ускакали еще раньше.

А я остался, упав возле Аргона и вцепившись в него, хотя, казалось, голову мою вот-вот разорвет на части.

Меня не сразу смогли оттащить и подбежавшие чужаки. А я не сразу осознал, что все еще вою, не переставая, и что из левого уха горячей струйкой течет кровь.

Я готов был к тому, что они схватят и убьют меня, приняв за одного из атакующих. Однако меня не тронули, а Аргона на носилках быстро унесли на корабль.

- Пожалуйста! - выкрикнул я, с трудом поднимаясь на ноги и бросаясь вдогонку последнему чужаку, на миг задержавшемуся у сходен. – Возьмите меня с собой!

Он резко обернулся, прошив меня взглядом холодных глаз.

- Твои сородичи напали на одного из нас без причины. Это означает войну. Он успел попросить за тебя в последнюю минуту, иначе ты был бы уже мертв. Уходи.

- Я не такой, как они! – умоляюще прошептал я, хотя во мне горел стыд оттого, что я отрекаюсь от собственных детей. – Я его друг...

Только сказав это, я понял, как, должно быть, разгневал стоящего напротив.

- Уходи, - коротко повторил он, не меняя выражения лица. – И предупреди свое племя, чтобы держались от нас подальше. Нам не нужны еще смерти.