– Если это волки, то зубами. Для волков главное зубы, – встревает Джи Су.

– Хорошая идея, вот ты и подумаешь, как это обыграть, сочинишь рэп и найдешь, куда его вставить, – вполне серьезно отвечает Дэннис на шутку, подтверждая тезис о том, что инициатива всегда имеет инициатора.

– Далее. Аранжировка – это Джок, я и Пен Гу. Кстати, первым делом музыка и слова, танец позже, но все же, если вдруг по танцу что-то стоящее будет в голову приходить, делайте заметки, чтобы не забыть. Джок, нужно музыку на бумаге записать и всем раздать. Пен Гу, с тебя варианты битов для рэп-вставок. Может и не только для рэп-вставок. Посмотри, что там с точки зрения математики и теории музыки напрашивается. Если по мелодии какие-то интересные вариации будут вырисовываться, тоже запиши. Потом посмотрим, что можно использовать.

Все дружно воззрились на Пен Гу. Чего-чего? Теория музыки? Биты с точки зрения математики?

Дэннис, глядя на изумленных соратников, усмехается.

–Да, Пен Гу еще и не то может. Хотите, расскажу вам любопытную историю? Отвлечемся немного.

– А история такая. Когда мы познакомились, этот тип, – он кивает на Пен Гу, – несмотря на потрясающий голос (а он у него уже тогда был потрясающий) и не менее потрясающий слух (вы уж мне поверьте, слух у него не хуже голоса)… Так вот, при всем при этом, он вообще не хотел всерьез заниматься музыкой. Неинтересно ему было. Ходил к учителю музыки только потому, что родители его туда отправили. Можете в это поверить? Я вот не сразу поверил. Но пришлось, потому что сам он хотел быть математиком. По математике он был первым в школе.

Присутствующие вновь уставились на Пен Гу. Быть по математике первым в школе, это не менее удивительно, чем его удивительный голос.

– Ну, а я уже тогда бредил музыкой и шоу-бизнесом. Я мечтал сначала самому стать айдолом, а потом работать с другими айдолами. Продюсером хотел быть. И, услышав, как Пен Гу поет, немедленно решил, что петь мы будем вместе и айдолами становиться мы тоже будем вместе. И стал я его обхаживать, а он ни в какую не велся. Неинтересно ему. И никак я к этому заучке подход не мог найти. И, знаете, на чем я его поймал? Я ему сказал, что музыка – это такая математическая дисциплина. И не только сказал, но и доказал. Я сам три месяца искал, как музыка и математика связаны, в математическую теорию музыки вникал и в евклидовы ритмы. Чуть мозги себе не вывихнул. Зато мой отец был доволен, у меня в школе по математике сразу результаты кардинально улучшились. Видимо, вывихнулось что-то такое, что для понимания формул необходимо. И ведь сработало! Он так возмутился, что я про математику знаю что-то такое, чего не знает он, что вгрызся в эту теорию, как древоточец в любимый бабушкин шкаф. А потом все остальное потянулось. Невозможно изучать математические основы музыки, не зная того, что знает любой нормальный музыкант. Гармонию, ритмы и все прочее. Через месяц Пен Гу осознал, что музыка – это ужасно интересно. И вот мы здесь.