После отбоя в школе потухали почти все огни, и зельевар очень любил это время. Ему нравилось неторопливо прогуливаться в темноте, зная, что портреты уснули, и никто не следит за ним, чтобы потом донести Альбусу. В тишине, без постороннего любопытства, магия в Хогвартсе ощущалась острее и ярче, исчезали посторонние запахи, звуки и замок становился тем, чем изначально являлся — древней крепостью, величественной и могущественной, построенной на мощнейшем источнике силы одними из величайших волшебников прошлого. В ночной тишине легко верилось во все легенды об Основателях, в тайные проходы и залы, в таинственное древнее чудовище, обитающее где-то в школе. И даже в то, что где-то тут, в шаге от тебя, расположено хранилище самых потаенных знаний, сильнейших, потерянных для всех, запретных…

Ребенком Снейп мечтал найти Тайную комнату Слизерина, а в ней — личную библиотеку Основателя. Салазар слыл величайшим зельеваром своего времени, принесшим знания в Британию откуда-то с Востока. Многие и по сию пору считали, что где-то спрятаны ценнейшие рукописи Слизерина, полные самых удивительных рецептов, каждый из которых стал бы или опасным, или гениальным открытием столько веков спустя. Говорили даже, что Парацельс не сделал ни одного реального открытия, а лишь присвоил себе кое-какие наработки Слизерина.

Даже сейчас, растеряв детские и юношеские заблуждения, веру в сказку и тайну, в темноте Хогвартса Северус всякий раз ощущал прилив азарта, тягу обследовать какой-нибудь малоизученный закуток в тщетной надежде. И зельевара неимоверно злило, если кто-нибудь из студентов нарушал его покой и тишину коридоров.

Декан Слизерина поднимался на площадку второго этажа, когда заметил на площадке третьего, как раз той, что вела в запретный коридор, маленькую сжавшуюся в комок детскую фигурку. В полумраке он различил лишь то, что у ребенка темные волосы, и с раздражением прошипел, вынув палочку:

— Люмос.

Раздражение мужчины было столь велико, что магического света с лихвой хватило, чтобы перебудить часть портретов и рассмотреть сидящего на рюкзаке мальчика. Тот тихо спал, сложив руки на коленях и уложив на них голову. Лишь по отвороту мантии и было ясно, что перед Северусом рейвенкловец.

— Поттер! — сделал вполне очевидную догадку зельевар, мысленно перебрав нынешний курс воронят.

Мальчишка секундой позже вскинулся и уставился на Снейпа, а потом на его губах задрожала радостная, но совершенно печальная улыбка.

— Профессор! — едва не всхлипнул он.

— Что вы забыли в коридорах школы после отбоя, Поттер? — хмуро потребовал ответа мужчина, не спеша ругаться. — Сейчас почти полночь! Отбой был два часа назад!