Поэтому дождаться утра зельевар решил там, куда никому не было хода. Даже всеведущему главе Визенгамота.

Вихрь аппарации вынес Северуса на плоские истертые камни порога перед высокой черной дверью с отполированной латунной ручкой. Несколько секунд Снейп взирал на эту ручку, а потом осторожно погладил заледеневший металл длинными пальцами и тяжело вздохнул.

Дверь не открылась. Как и всегда. Дом рода Принц не желал впускать внутрь последнего… пусть и полукровного потомка.

Зельевар вздохнул, развернулся и уселся на ступеньки. Из внутреннего кармана извлек плоскую пачку тоненьких сигарилл, вытряхнул одну и с кривой усмешкой прикурил от палочки.

Он никогда не курил в Хогвартсе и в любом месте, где его могли увидеть другие маги. Но на порог Принц-хауса не было ходу никому: ни министерским служакам, ни знакомым, ни Малфоям, ни Великому Светлому волшебнику.

Сам Северус смог сюда попасть лишь потому, что однажды мать, от отчаяния, видимо, переступила через свою гордость и привела сына в дом родителей. Лорда Принца тогда уже не было в живых, а леди Принц не пустила дочь дальше прихожей.

Это был кошмарный момент в жизни маленького волшебника. Хуже были лишь вечера пьяных скандалов отца. Северус стоял рядом с матерью, закутанной в тонкий шерстяной платок, — свою последнюю теплую мантию она перешила в пальто для сына — и слушал, как высокая худая женщина, так похожая на него самого, шипит ругательства и проклятия. Северус мало что запомнил из обвинений. Только то, что неизвестная ему волшебница обвинила мать в смерти мужа и гибели рода.

Эйлин Снейп, схватив маленького Северуса, сбежала в слезах и никогда при сыне не упоминала этот визит. Да волшебник и сам не помнил этот дом, пока однажды он ему не приснился под конец очередного безумного кошмара.

Сразу после войны Северусу часто виделся во сне дом Поттеров, безвольное тело Лили, заплаканный малыш в кроватке… Зельевар всегда сбегал оттуда до появления Сириуса Блэка, хотя очень хотелось остаться и принять смерть от палочки проклятой шавки. Уж сынок Вальбурги Блэк, сколько бы ни открещивался от своей родни, был Блэком до кончиков своих темных кудрей. Ему ничего не стоило послать в бывшего однокурсника смертельное проклятие. В конце концов, за годы после окончания Хогвартса два волшебника успели изрядно попортить друг другу нервы и шкуры, просто пересекаясь в городе среди бела дня. Как-то раз просто отмутузили один одного как магглы, без магии.

Но нет, даже во сне Северус сбегал, хотя собственная жизнь перестала иметь для него смысл после гибели Лили. А теперь приходилось жалеть об упущенной возможности. Снейп лишился права расплатиться за собственные ошибки жизнью. И пусть бы Блэк запытал его не хуже, чем Белла — Лонгботтомов, а после убил. Какое было бы счастье. Зельевар отправился бы на тот свет с улыбкой на губах и с благодарностью.