— Так что теперь, веранги? — спросил он. — Мы выжили, но нам пустили кровь. Что будем делать дальше?

Гуннлаугур расправил плечи, чувствуя глубокую усталость, укоренившуюся в мышцах.

— Канонисса получила вести о подкреплении, — произнес он. — Если она права, то здесь скоро будет Ньяль.

— Зовущий Бурю? — изумился Ингвар. — Наши шкуры так дорого стоят?

— Не наши, — ответил Волчий Гвардеец. — Но тут дело больше, чем в одном потерянном мире. Сотни миров полыхают в огне. Это новая война, и она только что началась.

— Ну, это, по крайней мере, не гарнизонная служба, — мрачно пошутил Ингвар, пытаясь изобразить улыбку.

Шутка вышла посредственной, но Гуннлаугур постарался не выдать этого.

— Действительно, хотя бы так.

Ингвар задумался.

— Мне многое нужно тебе рассказать, — произнес он. — Я кое-что узнал от сестры-палатины, прежде чем она умерла. Возможно, судьба привела нас на эту планету только ради того, что касается Хьортура. Мы не все о нем знали.

— Мы обсудим этот вопрос, — подтвердил Гуннлаугур. — Правда, обсудим. Но не сейчас, когда пепел нашего брата еще не остыл.

Космический Волк взглянул на свои руки.

— Я ошибался, брат, — сказал он. — Твое присутствие задело мою гордость, и я позволил этому чувству управлять собой. Теперь, когда Вальтир погиб, мне как никогда нужен совет. — Космодесантник поднял взгляд. — Будет ли река, что течет между нами, снова чистой?

Ингвар подошел ближе и схватил его за предплечье.

— Мы оба виноваты, — пылко ответил он. — Я забыл, кто я есть. Больше этого не повторится, брат. Клянусь.

Взгляд Ингвара был твердым. Его серые глаза блестели, как оперение хищной птицы, в честь которой космодесантник получил свое прозвище.

— Я сказал сестре, что в нас обоих течет кровь Асахейма, — сообщил Ингвар. — Не уверен, что говорил тогда искренне. Но теперь я это твердо знаю.

Гуннлаугур взял руку боевого брата и крепко пожал. Двое воинов стояли в неровном свете погребального костра на вершине Хьек Алейя.

— Я рад, — сказал Волчий Гвардеец.

В первый раз за долгое время он не видел вызова в лице Ингвара, ни настоящего, ни воображаемого. Космодесантник понял, каково их будущее: две звериных души, не уступающие в свирепости никому в галактике, станут действовать сообща, не разделенные обидой.