До Гренландии она дойдёт спустя четыре часа — и взметнётся исполинскими белыми фонтанами в фиордах, а тысячи айсбергов с неимоверным грохотом отколются от ледяного щита.

Путь до Африки и Европы дальше, но там преобладает выровненный коренной берег, и сотня прибрежных городов испытает лишь внезапное наводнение.

До Антарктики пятнадцать часов, и мощь волны иссякнет в просторах Атлантики.

До побережья Соединённых Штатов волне идти пять минут, а берег там изрезан заливами…

Подальше от берега на волне лишь поднимутся и через некоторое время опустятся корабли, но чем ближе к суше, тем глубина меньше, и волна начнёт вырастать, как бывает при цунами. В заливах её стиснут берега, и в бухту Нью-Йорк-Бей ворвётся клокочущая стена высотой в 30-этажный дом…

Я не хочу наблюдать, как гибнет Нью-Йорк, сами американцы не раз смаковали это в своих фильмах.

Предвидели?

Возможно, Сибил с радостью смотрела бы, как исполинская волна поглощает город, ставший для неё олицетворением библейского Вавилона. А возможно, плакала бы…

«Не мстите за себя, — сказал Господь. — Аз воздам!». Только кто хочет ждать…

Я снова у себя дома и смотрю на море. Мыс Хамелеон приобрёл зловещий фиолетовый оттенок, и над морем, которое на Земле называют Чёрным, встаёт тёмная туча. Сегодня будет гроза.

Снова дождь будет хлестать по дощатому полу веранды, и ручьи побегут по гальке во взбаламученные волны. Снова молнии — они грознее и ослепительнее, чем на Земле — будут ударять в чёрные скалы Кара-Дага.

В этом месте часты грозы, а зимой свирепые волны как тяжёлые молоты ломают скалы, чтобы потом устилать берег лиловыми аметистами, тёмными агатами и многоцветной яшмой.

Сад — это не Рай, и никогда им не был. Многоцветные камни некому собирать, кроме меня и Киры. А я подниму один или два во время прогулки, окуну в воду, чтобы полюбоваться игрой света на влажной поверхности, а потом швырну обратно в море.

Не собирайте себе сокровищ на земле. Никто ничем не владеет, и никто не свободен — все мы чем-то связаны.

Офицеры из ЦРУ хотели управлять мировой бурей, но были пленниками старой идеи «Пакс Американа» — мира под господством Америки…

Террористы стали заложниками другой идеи — что всё зло исходит от Запада и особенно из Америки…

Клима — третьей, о возрождении имперской России. Как будто не закончился век империй!..

Одни люди повинуются своим желаниям, другие чувству долга, а некоторые… любви. Ведь желание денег, власти и даже любви привязывает нас к другим людям — и так мы обретаем любимых и врагов. Враги чаще приносят страдания, но любимые порой тоже. И те, и другие ограничивают нашу свободу…