Воспитанный без излишеств Варламов в ресторанах вообще не бывал, но с поручением кое-как справился.

Джанет тем временем переоделась и вышла из спальни ослепительно красивой, снова в фиолетовом платье и сверкающем колье, которые носила в день помолвки.

— Только причёска простовата, — пожаловалась она, поднося руки к волосам. — Нет времени на парикмахерскую.

Варламов обнял её.

— Ты и так красавица, Джанет, — прошептал он, находя губами мочку её уха.

— Ой, щекотно, — засмеялась Джанет и оттолкнула Варламова. — Перестань. Пойдём.

Переговоры с официантом тоже вела Джанет. Варламов растерянно глядел на многостраничное меню.

— Не переживай, — хихикнула Джанет, отпустив официанта. — Ты быстро научишься.

Варламов удручённо огляделся.

Было непривычно видеть большой зал, наполненный людьми, и живых музыкантов, играющих на маленькой сцене. Музыка звучала медленно и завораживающе.

Принесли заказ, и аппетитный аромат напомнил Евгению, что целый день обходились бутербродами. Он проглотил салат, а потом разделал жареное мясо и стал смаковать его, запивая пивом. Виски, разумеется, не было, но бутылку пива Джанет заказала. В конце подали мороженое — Варламов съел его быстро, как всё остальное, и откинулся на спинку стула. Настроение заметно улучшилось.

Джанет ела мороженое медленно, поглядывая по сторонам. Щёки раскраснелись, глаза блестели. Варламов тоже внимательнее оглядел зал.

На стене был изображён пейзаж: белый пароход с высокими трубами плыл по реке, и на палубе танцевали пары в старинных костюмах: мужчины в мундирах или смокингах, а женщины в пышных платьях. Мир далёкого прошлого выглядел как утраченный рай — это чувство грусти по старой Америке, наверное, и хотел передать художник.

В ресторане тоже танцевали: несколько пар кружилось под музыку, ставшую быстрой и ритмичной. Потом оркестр заиграл тише, на сцене появилась девушка с гитарой и взяла первые аккорды.

Джанет встала:

— Пойдём, потанцуем.

Хотя Варламов чувствовал себя неловко на виду целого зала, она увлекла его в медленный танец.

Музыка была неспешной и грустной. Перебирая струны, гитаристка пела о безответной любви девушки к парню с железной дороги: он уехал, а несчастная повесилась в собственной спальне. Песню завершали просьба девушки похоронить её во всём белом и грустный гитарный пассаж.

Джанет улыбнулась, но глаза потемнели.

— Это старая песня, — сказала она. — Ты от меня вот так не сбежишь, Юджин?