— Это его первая жена, — сказала Рогна. — Ее там нет, она умерла неделю назад.

— Такая красивая! От чего она умерла?

— Значит, пришло ее время. Красота вечна не в нашем мире.

Толуман неуверенно поглядел на мать.

— И ты осталась единственной женой. Он приедет к нам?

— Когда сможет, приедет, — грустно сказала Рогна. — Но послушай, что он говорит.

Для нее английский был понятен, а Толуману она передала только суть.

«Господа, — сказал Варламов, — я счастлив, что настал этот день. Я благодарю представителей правительства Альберты и федерального правительства, представителей штата Аляска, всех бизнесменов, рискнувших своими деньгами, инженеров и рабочих, которые воплотили этот дерзкий проект в жизнь. Я надеюсь, что это только начало пути. Что со временем мы протянем трассу через всю Аляску, к Берингову проливу. Что проложим туннель под ним, и возникнет единая мировая транспортная система, по которой будут перемещаться сотни тысяч пассажиров и миллионы тонн грузов. Что разобщенные народы смогут объединиться в новой демократической федерации. Пока это только мечта, но сегодня мы делаем первый шаг к ее осуществлению…».

Последовало еще несколько выступлений. Камера показала поезд: дизельный локомотив, вагон с затемненными стеклами для ВИП-персон, пара товарных вагонов. Большинство гостей собиралось ехать только до первой станции. Вот открылись двери…

— Толуман, — сказала Рогна. — Не надо беспокоить меня.

Она откинулась в кресле, полузакрыв глаза, и лицо приобрело мечтательное выражение. Толуман знал, что в таком состоянии ее нельзя отвлекать.

Она овладела этим искусством, редким даже для рогн. Переместилась сознанием за тысячи километров на вокзал Эдмонтона, невидимая ни для кого. Хотя, будь ее желание, она могла бы стать видимой, заговорить, коснуться кого угодно… Хотя прикоснуться она хотела лишь к одному.

Она не сделала этого.

Молча стояла, наблюдая, как входят в вагон эти важные персоны. Телевизионщики запечатлевали их полные достоинства жесты, прощальные речи. Все напыщенно и никчемно, из всего этого останется только одно…

Двери закрылись. Только тогда она переместилась внутрь.

Забавно было увидеть — даже в эту минуту, — как на лицах важных гостей отобразилось смятение. Варламов уже говорил, она пропустила начало.

— …согласно достоверной информации, по поезду будет выпущена ракета, уже во время движения. Прошу вас немедленно выйти, с другой стороны вагона. Двери открыты, а поезд поставлен так, что там имеется платформа и вход в подземный переход. Сразу спуститесь туда, чтобы репортеры, хотя бы первое время, ничего не заметили. Поезд все равно уйдет в рейс, я сам поведу состав. Пусть он не дойдет до Фэрбанкса, но начало будет положено. Без прощаний, и быстрее, господа.