Оттащив их в сторону, я довольно посмотрел на пахана и заговорил :

— Ну привет друг! Как ты там говорил, не мы такие - жизнь такая?! Вот сейчас тебе и предстоит по-настоящему познакомиться с жизнью.

Я отвел их за ближайших барак, чтобы не привлекать излишнего внимания.

— Ты, в свое время не захотел остановиться и успокоиться, так что, сейчас не жди от меня милосердия. — я вновь обратился к пахану.

— Знаешь, в местах откуда я родом популярна одна загадка. Ты же любитель загадок? Ну вот, у тебя и будет шанс проявить свою смеклаку. Звучит она так :

— Есть два стула, на одном хуи дрочены, на другом пики точены. На какой сам сядешь, на какой мать посадишь?

Предчувствуя недоброе, пахан побелел лицом и принялся что-то невнятно бормотать.

— Ну, а пока ты думаешь, мы немного подготовимся. Ты же не против?

— Миз, у тебя хуерезка с собой? — я обратился к найт-тянке.

— Да, конечно. — улыбнулась она и неожиданно пропела :

— Я всегда с собой беру ху-е-резалкУ!

Кажется ей передался мой благодушно-садистский настрой.

— Доставай! Только после процедуры они должны остаться в живых и в сознании.

От вида хуерезалки и довольно улыбающейся Миз, зэки обгадились повторно, несколько затруднив последующие операции.

В ближайшие несколько минут, пока я бегал до столовой за дополнительным инвентарем, связанные зеки лишились своих куцых достоинств, оглашая окрестности дикими воплями и криками о пощаде. На огонек даже заглянули несколько навий, но увидев довольно лыбящуюся Миз, быстро ретировались.

— Ну что, продолжим? - злорадно произнес я, закончив подготовку.

Я выставил перед зеками шесть стульев. На трех из них, из сидушек торчали наконечники копий, а на оставшихся, ровно по середине я разместил их отрезанные члены.

Как и следовало ожидать, от бывалых уголовников, выбрали они более приятные своим задницам вариант. Вот только все зря, внутри членов были все те же копейные наконечники, выскользнувшие, внутри зековских задниц, из оков плоти, и пропоровшие тем кишки.

— Не мы такие, жизнь такая. - я помахал пахану на прощание и улыбнулся.

Он лежал на земле, с каждой секундой бледнея все больше и больше, а из его задницы быстро выбегала струйка алой горячей крови.