— Что-то случилось? — Тут же настораживаюсь, постепенно привыкая к неприятностям.
— Спаси меня от этой ужасной женщины! Она только приехала, а я уже видеть её не могу! — Взмолился Груни, с печальными как у щенка глазами.
— Тише, друже. Успокойся. О ком ты говоришь?
— О жене моей, Адель! О ком же еще!
—
Глава 52. «Роббин-Гы»
Глава 52. «Роббин-Гы»
Пребывая в легкой растерянности, я непонимающе уставился на дворянина, выглядевшего сейчас крайне жалко. На сколько мне удалось узнать Груни — он человек довольно предприимчивый. Любую движуху, кроме голодовки — поддерживает. На счет неприятия последней, к слову, красноречиво высказывались щеки и второй подбородок. Что же могло ввести в панику столь энергичного человека?
— Чем она довела тебя до такого состояния? — Пытаюсь прощупать почву, для принятия решений.
— Да она мне шагу ступить не дает! Как повисла на шее с первых минут, так теперь ни на минуту и не отходит! Даже в туалет за мной хотела идти, представляешь?! В туалет!
Я непонимающе уставился на товарища и попытался постичь дзен его рассуждений. Ранее мне, конечно, приходилось слышать, что бывают люди, которые без второй половинки жить не могут… Но одно дело слышать и совсем другое знать, что подобное действительно существует.
— Она ни на секунду не умолкает! — Продолжал взбудоражено жаловаться Груни. — Про платья рассказывает, про столичную моду, про то какой парик у ее подружки Таси, про моду на выдирание волос из носа! Волос! Из носа! На кой черт она мне все это говорит?! У меня скоро голова лопнет!
— Оу… — Я на мгновение даже дар речи от сочувствия потерял.
— А губы! Ты на губы мои посмотри! — Груни подошел ближе и изобразит ТП-уточку. — Она же мне их до крови к вечеру сотрет!
— Бляяя… — Протянул я, вникая во всю глубину нависшей над моим другом проблемы. — Стой тут, я мигом!
Со всех ног бросаюсь к себе в комнату, топая при этом как стадо слонопотамчиков. Преисполненный мужской солидарности и желанием чем-то себя занять — распахиваю дверь толчком плеча и подхватываю куртку и телефон. Натянув ботинки быстрее, чем гласит воинский устав — пулей несусь к все еще паникующему и недоумевающему товарищу.
— Готов к глотку свободы? — Спрашиваю Груни, с очень коварным оскалом на лице.
— Готов! — Отвечает дворянин, даже не раздумывая над тем, о чем конкретно я его спрашиваю.