— Полностью согласен с господином Зориным, — подтвердил Вердони. — К тому же на блокировку локуса уходит слишком много энергии, а ее запасы у нас тоже не безграничны.

— Замечание принимается, — согласно кивнул Браун. — Продолжайте, господин Вердони.

— Далее предлагается обеспечить беспрепятственный доступ в нужное время в институт Фролова и Бельской, где они осуществят так называемый эксперимент под контролем наших наблюдателей. В случае неактивации оборудования в нужное время, осуществить его включение удаленно. И последнее, обеспечить группам наблюдения из «среднего» времени возможность беспрепятственного наблюдения эксперимента, для создания легенды. В то же время оградить Фролова и Бельскую от возможного постороннего вмешательства. Это все.

Вердони отложил в сторону инфор и прикрыл его ладонями.

— Вопросы к докладчику? — спросил Браун.

Вопросов не было.

— В таком случае я должен констатировать следующее: во-первых, я действительно совершил необдуманную поспешность, откинув данный вариант, показавшийся мне заведомо проигрышным. Признаю, был неправ. Во-вторых, я, пока говорил советник Вердони, ознакомился с его деталями и не могу не признать, что план гармонично вписывается в легенду, на основе которой все и разрабатывалось. Я полностью поддерживаю данный вариант. Но у меня вызывает сомнения возможность налаживания отношений между Фроловым и Бельской в столь кратчайшие сроки, пусть даже выкладки психоаналитиков выглядят безупречными и убедительными. И тем не менее, поскольку никто из совета не имеет ничего добавить, я утверждаю данный вариант и прошу господина Зорина заняться его немедленной реализацией. Совещание закрыто, — глава Совета поднялся из кресла, упираясь пальцами в стол. — Спасибо всем.

В коридоре Саммерс нагнал Зорина, и зашагал рядом, подстраиваясь под его стремительную размашистую походку.

— Я знаю, это не совсем правильно — обсуждать члена Совета с посторонним, но мне хотелось бы узнать ваше мнение.

— Что вас интересует, советник? — отрываясь от своих мыслей, спросил Зорин.

— Как вы думаете, почему Браун пошел на попятную и без лишних размышлений принял предложенный вами вариант, хотя подобное само по себе уже можно расценить, как давление отдельных членов Совета на него и нарушение субординации?

— Я думаю несмотря на все его отрицательные качества, он все-таки хочет жить.

— Вы имеете в виду его место?

— Я имею в виду саму возможность жить, а не привилегии его положения. Сейчас все зависит не от него, не от системы, в которой мы с вами имеем честь работать, а от маленького, ничего незначащего, как склонен считать Браун, человечка Фролова, и давно не существующей Бельской.