— Чем занимаешься, Уилов? Мне рассказали, что ты забросил астрономию. Зря, ребята любили хвастаться перед девушками, что один из их друзей — настоящий астроном. Представитель романтической профессии.

               — Ерунда. Какая там романтика! Компьютеры, цифры и формулы.

               — Ты, Уилов, всегда старался держаться подальше от народа, никогда не любил людей.

               — Наверное. Тебе виднее.

               Прохор тяжело вздохнул, мне не понравились его глаза: были они ясными и пронзительными. Показалось на миг, что он был непозволительно трезв.

               — Ты не ответил на мой вопрос. Чем занимаешься?

               — На встречах одноклассников это самый дурацкий вопрос, — сказал я, не смог промолчать.

               — Если дурацкий, так ответь.

               — Исследую будущее.

               — Не смеши, — сказал Прохор. — Предсказатель из тебя не получится. Нет в тебе достаточной наглости, да и врать ты не умеешь.

               — Я не предсказываю будущее, его нельзя предсказать или построить, его можно только изучать.

               — Политика? Поменял астрономию на политику? Ну, знаешь ли…

               — К будущему политика отношения не имеет. Есть тактика, есть стратегия, а есть реальность. Эти штуки редко пересекаются.

               — Ты — политтехнолог?

               — Нет. Я уже сказал, что политика меня не интересует. Только будущее.

               К нам присоединилась одноклассница Ольга. Она мне подмигнула, потом подумала и подмигнула Прохору.

               — Можно я немного помолчу рядом с вами, послушаю умных людей.

               — Можно, — разрешил я.

               — И меня политика не интересует, — грустно сказал Прохор. — Знаешь, я долгое время был либералом. Меня всегда интуитивно привлекала свобода. Не только своя, но и чужая. Мне кажется, что люди должны быть свободны.

               — Согласен, — сказал я.