Ника считалась одной из лучших специалистов в области философии и моралогии. Она вспыхнула яркой звездой и быстро приобрела известность благодаря своим научно-популярным рассказам. Одинцова не пыталась навязать кому-то свою точку зрения — нет. В своих произведениях она достаточно отстраненно излагала события, умело расставляя акценты, приводя читателя к единственному возможному выводу. Не оставляя сомнений, что есть добро, а что — зло. Даже в тех вопросах, где грань добра и зла казалась весьма и весьма размытой.

Ника не навязывала свою точку зрения. Она учила людей правильно думать.

Едва Павлов успел осушить кружку и только потянулся за новой долькой коньяка, как в дверь постучали.

— Войдите, — произнес доктор, сворачивая планшет в трубочку.

В кабинет вошла блондинка, в черной юбке заметно выше колена, обнажавшей загорелые бедра, и белой блузке, сквозь которую просвечивал черный лифчик, расстегнутой на две верхних пуговицы. На вид ей едва ли было двадцать.

— Компьютер, ты что, шалаву сюда вызвал, на «Зарю-97»? — ужаснулся ученый.

И одновременно удивился скоростью, с которой прибыла девочка. Вот же сервис у этих эскорт-сервисов! Никаких телепортеров не нужно!

— Добрый день, — мило улыбнулась гостья. — Я — Ника Одинцова.

— Оу… ну… э… я — Олег Павлов, — смущенно представился доктор. — Здравствуйте.

— Ожидали увидеть старую деву? — рассмеялась девушка.

— Ну… как бы…

— Ай, бросьте, — отмахнулась она. — Я давно привыкла к такой реакции на свой возраст. Я защитила кандидатскую в семнадцать лет. Докторскую — еще через год. И глаза у меня гораздо выше.

— Да-да, конечно… — спохватился ученый. — Я прошу прощения, вы не могли бы подать мне пю-ускоритель? За вашей спиной… на нижней полке.

Девушка развернулась и нагнулась, представив изобретателю возможность насладиться формами своих ягодиц. Двух идеальных полушарий!

— Я вижу здесь только паяльник…

— Здесь, на «Заре-97» паяльник мы называем «пю-ускоритель», — поспешно добавил доктор.

Гостья подала ученому инструмент, который тот сразу убрал в карман халата.

— Вы меня уже всю осмотрели, можно присесть, или, лучше, сразу раздеться? — ехидно поинтересовалась Ника.

Для Павлова, в принципе, выбор был очевиден, но он сразу почувствовал подвох в вопросе.

— Простите, присаживайтесь, конечно, — ученый небрежно махнул на кресло с вышитым золотом гербом Союза на спинке.