На выездах из города, были выставлены усиленные посты, взвод танков отделение мотострелков, а так же в самом городе, готовые к действию основные силы бригады.

Связь естественно между ними, поддерживалась через радиостанции. Режим молчания был нарушен. Капралов занимался просмотром захваченных документов, и допросом

пленных. Немецких офицеров было аж семь, те кто уцелел при захвате гостиницы, где они квартировали. Конечно были и такие, кто жил на квартирах, это сейчас и выяснял наш особист. Павел как раз заваривал кофе, которое по своей привычке предпочитал я, когда вошел один из сержантов охраны штаба бригады, и сказал, что ими задержан мужчина представившейся одним из руководителей подполья, города Белгорода. Что же я, самопровозглашенный комендант города, решил принять его. Настроение было отличное, поступила радиограмма от майора Хрипунова, немецкие позиции на протяжении полукилометра захвачены, связь с нашими установлена. Наступил день. День шока и ожидания. Шок был у всех. У врага, который так и не понял, что произошло, когда вдруг нарушился весь баланс обороны их эшелонированных позиций. Они были захвачены сходу. Три линии окопов, с их дотами и дзотами, пулеметными гнездами, захвачены ударом с тылу. Да и как иначе, часовые у батарей сонными были вырезаны, расчеты закиданы гранатами в землянках. В первых окопах и дзотах, вообще не кого не было. В первых, это для нападающих, для немцев же это был, третий рубеж обороны.

В дзотах стояли, лишь станковые пулеметы. Их обслуга мирно дрыхла в протопленных землянках, не о чем не беспокоясь, досматривая свой последний сон. Вторая траншея была немного оживленной, в ней вместо положенному по протяженности взводу, была

лишь стрелковая команда, из трех человек, одному из которых надо было бодрствовать, все же охотники за языками, иногда добирались и до них. И лишь первый рубеж, был готов к обороне, на нем как и положено, был полный состав, но его бы хватило для

отражения лобовой атаки противника. Три ряда колючей проволоки, минное поле перед этим, и три с половиной сотни метров, простреливаемой ничейной земли.

Ничейная земля, она бывает разной протяженности. В зависимости от местности, бывает она глубиной в километр, бывает, как сейчас в несколько сот метров, но иногда,

особенно в городах, или в горах и лесистой местности, противника отделяют считанные метры. Но эта ничейная земля, была небольшой и не маленькой, и ей было уже несколько месяцев. Сначала осени, её взрывали артиллерийские и минометные снаряды оставляя после себя воронки разной величины, снег хоть и постоянно обновляющийся, был грязен, но не только от взрывов время от времени