– Так это не первый раз? – Спросил Синицын, который не был в курсе, моих похождений.

Я не стал отвечать на его вопрос, не хотелось, да и начштаба зашел.

Семен Леонидович, был взволнован. – Нас вызывают в штаб фронта, к Коневу, – сказал он.

– К кому? – переспросил я.

– Ах да. – Травченко протянул пакет. Я достал из него листок.

В нем был приказ, о переименовании Резервного фронта в Степной и назначении

командующего им, генерала армии Конева.

Командующий встретил нас дружелюбно, после знакомства и рукопожатий началось совещание. Кроме нас было еще несколько генералов и полковников, фронт разрастался, но название хоть и поменялось, по сути он так и оставался резервным.

Среди генералов, был и командарм пятой танковой Ротмистров, мне показалось, что он как то с интересом посмотрел на меня.

Его интерес я понимал, хочет заполучить мой корпус себе.

– Догадки ставки о том, что враг нанесет свои удары по Курскому выступу подтвердились.

Начал Конев и подошел к карте.

– Враг, рассчитывает двумя ударами прорвать оборону Центрального и Воронежского фронтов, взять их части в кольцо, и уничтожив их, развить наступление на Москву.

–Как вы знаете, идет усиленная подготовка, возводятся несколько рядов эшелонированной обороны. – Наш фронт будет в резерве, его задача, после того, как враг будет измотан в боях, нанести по нему удар, опрокинуть его и развивая наступление

завершить разгром.

Я вспомнил сражение под Прохоровкой, тогда чтобы избежать поражения, танковую армию резерва, бросили в бой, та ценой колоссальных потерь, сдержала натиск врага, и тот отступил, перейдя в оборону, но не был окончательно разгромлен. Лишь благодаря атаки брянского фронта, куда была переброшена танковая армия Рыбалко, были достигнуты успехи и освобожден город Орел.

– Танковой армии генерала Ротмистрова, выдвинуться ближе к фронту, и оставаться в резерве. -Танковому корпусу, генерал – майора Кропоткина, ставиться особая задача.

Конев посмотрел на присутствующих, и те правильно поняв стали покидать помещение. Конев дождавшись, когда мы остались одни, выдвинул из стола ящичек, достал пакет с сургучными печатями, и протянул мне, пакет с грифом секретно.

 Я взял его, и по тому как Конев повел себя, присев с безразличным видом, понял, что приказ ставки, касался лично меня. Я сделав пару шагов в сторону, взломал сургучные печати, вскрыл конверт, в нем был приказ выдвигаться в сторону Белгорода, и еще один, лично от главнокомандующего.

Генерал-майору Кропоткину, действовать по обстановке. Я показал его Коневу, тот кивнул и протянул мне руку, для прощания. Я вышел и пошел к своей машине.