– Я кое-что чувствую, – мягко произнес Куллин, наклоняясь и заглядывая ей в глаза. Он приблизился настолько, что она уловила запах его пота, свежее дыхание и аромат лосьона для волос. Глаза Орфео казались доброжелательными, обеспокоенными ее состоянием. – Я вижу это в тебе... что-то...

– Ничего там нет.

Он наклонился еще ближе, так, что кончики их носов практически соприкоснулись.

– Я долгие годы учился понимать языки тела, лица и глаз. И преуспел в этом куда больше, чем Сайскинд. Он не заметил – заметил я. Что-то таится в твоей голове.

– Прошу... Я клянусь, что больше ничего не скрываю.

Распрямившись, он уверенным жестом закрепил на ее голове прибор кинебрахов, опустив цветные линзы на ее глаза и осторожно поднастроив их. Железный обруч казался короной варваров, возложенной на ее рыжие волосы. Орфео застегнул удерживающие ремешки под ее подбородком. Завершив эти приготовления, он отошел назад и посмотрел на нее.

– Расслабься, – сказал Куллин. – Он сделает все сам.

Какое-то время ничего не происходило. Кара неподвижно сидела на стуле, приготовившись к худшему. Затем ее голова начала слегка подергиваться раз в несколько секунд, а лицо морщиться, словно Каре досаждало какое-то насекомое, кружащее вокруг.

– Кара?

Она что-то пробормотала. Подергивания стали более отчетливыми. Тело женщины непроизвольно вздрагивало, словно у слепца, измученного незнакомыми звуками.

– Пусть... пусть это прекратится, – дрожащим голосом произнесла она.

– Только когда мы закончим, – сказал Куллин, опуская ладонь на ее левое плечо, чтобы заставить сидеть спокойно. – Смотри прямо перед собой. Хватит метаться.

– Нет...

– Прошу тебя.

По ее телу пробежала судорога, настолько мощная, что казалось, будто у Кары начинается тяжелый эпилептический припадок.

– Ой! – закричала она. – Ой! Трон! Император!

– Что ты видишь? – спросил Куллин.

Натянув цепи, она захрипела, практически задыхаясь, словно ее душила рвота.

– Скажи мне! – настаивал он.

– Я помню! Помню! – взвизгнула Кара. – Карл!